Версия для печати
Вернуться к списку

РАН начинает оценку НИИ по новым правилам

Долгие годы Минобрнауки стремится привить в России практику единой формализованной оценки госсектора R&D. Еще в 2004 г. Андрей Фурсенко с коллегами пытались внедрить свой вариант оценки в проекте «Концепции участия Российской Федерации в управлении государственными организациями, осуществляющими деятельность в сфере науки». Тогда не получилось.

Сравнительно более успешной стала нынешняя попытка, длящаяся уже четыре-пять лет. По заказу Минобрнауки типовая методика оценки для всех государственных организаций, занимающихся гражданскими НИОКР, была разработана в ГУ-ВШЭ командой Леонида Гохберга (Татьяна Кузнецова, Галина Китова и др.). После одобрения хода работ Правительственной комиссией по высоким технологиям и инновациям в 2008 г. над методикой основательно поработали различные чиновники, и вот сейчас она находится на последнем согласовании в Минюсте. Постановление Правительства о ее применении подписано уже давно.

Методика включает массу индикаторов – от публикаций до финансовой устойчивости. Но принципиально, что по результатам ее применения все организации будут разделены на три группы:

– лидеров, которых будут развивать,

– середняков, которых будут подтягивать,

– аутсайдеров, которых будут реорганизовывать, ликвидировать или, минимум, сменят директора.

Каждое ведомство, имеющее организации R&D, будет проводить их проверку самостоятельно, по своим критериям, согласованным с Минобрнауки. Эти критерии должны соответствовать модельной министерской методике.

Хотя едва ли не главной мишенью оценки и последующей санации должна была бы стать отраслевая наука, по традиции основное давление пришлось на РАН. После долгого сопротивления именно Академия первой обнародовала свою методику, созданную во исполнение постановления правительства. Вот она.

В президиуме РАН мне прокомментировать ее отказались, еще раз дав понять, что по своей воле ничего подобного бы не затевали. Единственное, что уточнили: оценка будет обязательной для всех региональных отделений, включая те, которые сами уже ведут собственные похожие обследования (т.е. Сибирское отделение).

В Минобрнауки повезло еще меньше: никаких комментариев, окончательный вариант модельной методики оценки показать пока не могут. Не смогли уточнить также, ведется ли работа в других госакадемиях и ведомствах, на которые распространяется постановление об оценке. Известно лишь, что модельная методика со всеми согласована, остался Минюст.

Но зато я получил развернутый комментарий от разработчиков этой методики из ГУ-ВШЭ:

Галина Китова: Различия «академических» и «министерских» показателей оценки результативности НИИ принципиальны

Галина Ахмедовна Китова – к.э.н., ведущий научный сотрудник Центра научно-технической, инновационной и информационной политики ИСИЭЗ ГУ-ВШЭ

— В чем отличия «академического» набора критериев от модельного «министерского»? Являются ли эти отличия принципиальными?

— Актуальность вопроса о соответствии двух наборов показателей оценки во многом объясняется тем, что, согласно постановлению Правительства №312, Росстату предстоит обеспечить формирование официальной статистической информации о результатах деятельности научных организаций, а Рособрнадзору – сформировать и вести базу данных, содержащую сведения об итогах оценки результативности.

Это, в частности, означает, что «академические» показатели (которые должны представляться в виде приложения к отчету академий о научно-организационной и финансово-хозяйственной деятельности, представляемому в Правительство РФ) должны быть совместимы с «министерскими», или подлежать «трансформации» в перечень «министерских» показателей.

Сравнение этих двух перечней позволяет сделать вывод о том, что различия между ними весьма существенны — по крайней мере, если рассматривать их в контексте формирования официальной статистической информации о результативности и соответствующей базы данных.

Так, например, в «академическом» перечне приведены 19 показателей публикационной активности (монографии, число статей в сборниках и материалах конференций, доклады, тезисы, препринты и др.), возможность трансформации которых в «министерский» перечень вызывает сомнения. В том числе и потому, что последний акцентирован на публикациях в Web of Science и РИНЦ, учитывает доклады только на крупных конференциях и т.д.

«Академические» показатели международного сотрудничества представлены количеством договоров о международном сотрудничестве, международных проектов, численностью исследователей, участвовавших в международных проектах, командированных за рубеж и т.п., в то время как «министерские» измеряют результаты сотрудничества деньгами – долей средств иностранных источников во внутренних затратах организации на исследования и разработки.

Среди множества различий «министерского» и «академического» перечней заслуживает внимания отсутствие в последнем показателей интеграции науки и образования, коммерциализации и прикладного значения результатов исследований, ресурсной обеспеченности научной организации, финансовых результатов ее деятельности и др.

Все это свидетельствует о том, что различия «академических» и «министерских» показателей оценки результативности деятельности научных организаций принципиальны.

— Насколько адекватен «академический» набор для задачи оценки эффективности деятельности НИИ РАН? Достаточно ли этих критериев для принятия обоснованного решения о реорганизации или ликвидации института?

— «Академические» показатели не позволяют ни подготовить заключение об оценке результативности деятельности научной организации (в соответствии с п. 10 постановления Правительства), ни обосновать направления и инструменты ее реструктуризации. Правда, следует признать, что и с гораздо более полным «министерским» перечнем сделать это будет весьма непросто, поскольку он также не позволяет учесть целый ряд соображений, важных для принятия подобных решений.

— Возникает вопрос об обеспечении достоверности представляемых данных и готовности НИИ к сбору такого рода информации.

— В целях максимально возможного обеспечения достоверности сведений, предоставляемых научными организациями о результатах своей деятельности, в «министерском» перечне задействованы преимущественно показатели федерального статистического наблюдения (форма №2–наука). В «академическом», который заметно уже «министерского», эти данные практически не используются.

Что касается сбора показателей «академического» перечня, то для институтов РАН это будет достаточно просто, поскольку его показатели в значительной степени повторяют и дублируют индивидуальные показатели результативности научной деятельности (ПРНД), разработанные и используемые для расчета стимулирующих доплат в системе оплаты труда научных работников РАН.

— Как и когда, по Вашему предположению, будут использованы результаты оценки?

— Поскольку распоряжение Президиума РАН появилось во исполнение постановления Правительства, то его реализация должна осуществляться в соответствии с указанным постановлением и типовыми документами, разработанными в соответствии с ним в Минобрнауки. Однако строить предположения о том, как и когда будет происходить реализация данного распоряжения, пока преждевременно.

— Должны ли данные по конкретным учреждениям находиться в открытом доступе?

— Рамки режима доступа к информации об итогах оценки результативности научных организаций заданы постановлением. Однако ни формы выписки из базы данных, содержащей сведения об итогах оценки результативности деятельности научных организаций, ни формат публикации этих сведений на официальном сайте Рособрнадзора на сегодняшний день не определены.

Конечно, хорошо бы обеспечить общедоступность информации об итогах оценки результативности деятельности каждой научной организации, но вряд ли следует рассчитывать на это. Поскольку, например, первичные статистические данные, содержащиеся в формах федерального статистического наблюдения (в том числе, и по бюджетным учреждениям, которые являются некоммерческими организациями и содержатся за счет средств налогоплательщиков), являются в России информацией ограниченного доступа.