http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=2ec88bf8-28f2-4b16-9c0a-e7b9f00d2a3a&print=1© 2024 Российская академия наук
Ключевое событие XX юбилейного Санкт-Петербургского Международного экономического форума – выступления на пленарном заседании «На пороге новой экономической реальности» Президента Российской Федерации В.В.Путина, Президента Республики Казахстан Н.А.Назарбаева и Председателя Совета министров Итальянской Республики Маттео Ренци. Согласованность позиций руководителей России, Казахстана и Италии по множеству вопросов, касающихся научно-промышленной кооперации и финансово-экономического сотрудничества подтвердила трехстороннюю готовность в реализации совместных инвестиционных и инновационных проектов.
В рамках XX юбилейного Санкт-Петербургского Международного экономического форума состоялась серия научных сессий и панельных дискуссий, в которых приняли участие Президент Российской академии наук (РАН) академик РАН В.Е.Фортов, советник Президента РФ академик РАН С.Ю.Глазьев, академик-секретарь Отделения глобальных проблем и международных отношений РАН, директор Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) им. Е.М.Примакова РАН академик РАН А.А.Дынкин, научный руководитель ФГБУН «Институт проблем передачи информации им. А.А.Харкевича Российской академии наук» («ИППИ РАН»), ректор Сколковского института науки и технологий (СколТех), заместитель академика-секретаря Отделения нанотехнологий и информационных технологий (ОНИТ) РАН академик РАН А.П.Кулешов, лауреат премии «Глобальная энергия-2016», научный руководитель Института катализа им. Г.К.Борескова Сибирского отделения РАН академик РАН В.Н.Пармон, научный руководитель Института проблем нефти и газа РАН академик РАН А.Н.Дмитриевский, Президент НИЦ «Курчатовский институт» член-корреспондент РАН М.В.Ковальчук и другие члены РАН и представители академических институтов.
Проведению XX юбилейного Санкт-Петербургского Международного экономического форума предшествовало проведение Московских Международных форумов по стоимостному инжинирингу и проектному управлению, организованных Российским отделением Международной ассоциации стоимостных инженеров (The Association for Advancement of Cost Engineering – AACE), Института управления проектами, Московского отделения PMI и группой компаний «ПМСОФТ». На Форуме по стоимостному инжинирингу, впервые(!) проведенном на территории СНГ, российские и иностранные ученые, промышленники, финансисты и экономисты обсудили особенности планирования и контроля стоимости инвестиционных проектов с учетом отечественного и зарубежного опыта, перспективных «управленческих технологий» и корпоративных решений для управления проектами, «проектных практик» и «дорожных карт» эффективного проектного офиса. Были представлены доклады представителей руководства Метрополитена г.Лос–Анджелес (США), «Johnson Controls» (ОАЭ), Национальной нефтяной компании Нигерии и ряда других организаций.
Пятнадцатый юбилейный Форум по проектному управлению открылся докладом ведущего научного сотрудника ФГБУН «Институт проблем управления им. В.А.Трапезникова Российской академии наук» (ОНИТ РАН), генерального директора группы компаний «ПМСОФТ», вице-президента Российского отделения AACE, д.т.н. А.В.Цветкова. Александр Васильевич обратил внимание на опыт и рост уровня компетентности, непосредственно влияющих на эффективность и результативность проектов. Поскольку у подрядчиков и заказчиков эти параметры оцениваются по-разному, в условиях «конфликта интересов» (подрядчика интересует «внутренняя эффективность», а заказчика – результативность) поиск решения определяется «измерительной базой» для управления инвестиционным проектом (например, для энергетического холдинга) и моделью бизнеса компании, что предполагает многокритериальную оптимизацию с учетом, в т.ч., уровня затрат, анализа активов, заемных и собственных средств, капитальных затрат и «цены достижения целей проекта». Согласно представлены материалам «Construction Industry Institute» («CII»), согласованность работы компаний напрямую зависит, в частности, от синергетического эффекта совместной работы, готовности к внедрению инноваций «на местах», повышения эффективности применения ресурсной базы и роста удельной ценности проектных решений для всех участвующих в проекте компаний (например, значительное внимание уделяется вычисленному значению возврата на инвестиции ROI для повышения качества управления проектами).
В докладе была представлена бимодальная модель управления «от AACE», повышающая уровень согласованности проектов и процессов, «дорожная карта повышения эффективности» и обычная последовательность запуска Корпоративной информационной системы управления проектами. В частности, необходимость исполнения работ «по критическому пути» в сжатые сроки с полным задействованием трудовых и финансовых ресурсов обуславливает применение различных методик оценки (например, по освоенному объему), что зависит от качества разработанного плана-графика и уровня проработанности проектных процессов.
Выступление регионального вице-президента (Global Business Unit – Europe) «Oracle Primavera» Джо Кастнера, несмотря на санкции продолжающего развитие бизнеса в России, затрагивало проблематику развития дорожных карт развития новых «продуктовых линеек». Разработанная интегрированная платформа для управления проектным портфелем позволяет, в частности, прогнозировать и составлять бюджеты, управлять расходами и контролировать ресурсы, оптимизировать документооборот, анализировать и оценивать результаты, визуализировать проекты и ранжировать риски.
Доклад Вице-президента Российской Ассоциации Управления проектами СОВНЕТ, консультанта Всемирного банка, д.т.н., профессора В.В.Позднякова был посвящен реальной ценности Управления Проектами, Программами и Портфелями (УППП). Вячеслав Васильевич представил стандарты УППП и данные, согласно которым методы УППП применяются во всех отраслях народного хозяйства РФ и на предприятиях с различными формами собственности. Например, проектный офис по УППП создан при Правительстве РФ, ряд российских научно-промышленных предприятий получили оценку по УППП по системе «DELTA» IPMA, Multi-D система используется для управления процессом строительства сложных инженерных сооружений (в частности, АЭС), регулярно проводятся национальные конкурсы СОВНЕТ «лучший проект года» по различным номинациям среди программ и проектов (на ряде международных конкурсов в сфере УППП первые места – у ПАО «Сбербанк»). Согласно оценкам «The Standard Group», во всем мире в 2013 г на зарубежные проекты разработки и внедрения программных продуктов было потрачено порядка 750 млрд. долл. США, из них только 38% оказалось бесспорно успешными проектами, спорными – 46%, и «абсолютно провальными» - 16%. Иначе говоря, только за один 2013 год (весьма неплохой по многим финансово-экономическим показателям в России и за рубежом) 120 млрд. долл. США «ушли в песок» бюрократической трясины, непродуманных действий и неправильно оцененных рисков! Отметим, что в России аналогичная статистика отсутствует (а может, намеренно не ведется?!), но очевидно, что доля «провальных» отечественных проектов не ниже общемировой.
Что важно: на переднем плане (точнее, «экономической передовой») отечественного финансово-промышленного фронта возникает сосем не призрачная угроза Национальной безопасности! Ведь регулярно, с вызывающим удивление постоянством, в Россию непрерывным всевозрастающим потоком текут новые методы, методики и методологии УППП, произведенные с коммерческими целями в других странах для иных (не привычных РФ!) внутренних и внешних условий! Производители намеренно инкапсулированных технологий часто вовсе не заинтересованы в повышении эффективности функционирования их разработок на «российской ниве», а на выяснение скрытых причин отказа или неэффективной работы в конкретных национальных условиях необходимо время, средства и трудовые ресурсы! Отметим, что для обоснования неоптимального функционирования у разработчиков есть «заранее подготовленный» комплекс причин, среди которых можно отметить неблагоприятные финансово-экономические и административно-правовые условия развития малого и среднего бизнеса, сдерживающая оборот капиталов и инвестиций недостаточно-развитая банковская и кредитно-финансовая система, невысокий уровень инвестиционной активности, недостаточно низкий уровень коррумпированности, отсутствие надежной системы обеспечения льгот и гарантий для российских и иностранных инвесторов, высокая инфляция и финансово-экономические риски.
В докладе отмечалось, что потери в сфере индустрии и финансов, возрастающие риски и «определенное разочарование и сомнение в возможностях УППП» формируют негативные предпосылки для его применения в различных отраслях и развития соответствующих методик. Какова же реальная ценность УППП и чем оно предпочтительнее других решений в складывающихся непростых условиях функционирования экономики и промышленности России?
Если под реальной ценностью УППП в первой итерации подразумевать измеряемую субъективными или статистическими экспертными методами вероятность достижения каждой поставленной цели, то это, хоть и не оправдает, но частично обоснует неудачи в инновационном бизнесе многих российских компаний, не продвинувшихся далее первого этапа проектов, каждый из которых именуется заветным и призрачно-манящим для многих финансистов словом «стартап». Инициаторы и «реализаторы» «стартапов», называемые в России трудно- (и не всегда правильно!) произносимым словом «стартаперы» совместно с «идейными катализаторами» инновационных проектов (неутомимыми инвесторами) и их «идеологическими руководителями» (промышленными функционерами) прилагают значительные усилия, чтобы сдвинуть с места воз новаций, который «продолжает не смещаться» по той же «крыловской причине»: неимоверные усилия направлены в разные стороны, и равнодействующая по-прежнему равна нулю! Недавний пример: в конце июня представители коллективов ученых сообщили о предстоящем в российской Науке прорыве по телепортации фотонов и тех преимуществах, которые представляет достижение в прикладных разработках. Помноженное на «намеренно разогретое» ожидание общественности «быстрых и огромных результатов» в научной сфере в РФ в печать попало уже искаженное сообщение о том, что через двадцать лет телепортация станет общедоступной. Памятуя известную фразу Н.С.Хрущева на XXII съезде КПСС 55 лет назад, в 1961 году о том, что «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме» (имелся в виду опять-таки двадцатилетний срок – к 1980 году!), нетрудно предположить, что «поголовная телепортация» и «повсеместное перемещение» воспринималась одной частью общества как нечто «заоблачно-недостижимое», а другой – наоборот, имеющей практическую ценность, например, в оперативном перемещении «наспех сколоченных капиталов» (в частности, за счет незаконно выписанных многомиллионных зарплат и премий и начисленных бонусов) и их владельцев за рубеж, «в тихую оффшорную заводь». Глубокоуважаемые Читатели, только вдумайтесь: очередная технология, создаваемая для общественного блага, начинает получать «предоплачиваемые частные заказы» на корыстное индивидуальное использование, - каков в этом случае возможен «расклад сил» и насколько очевиден результат «стартапа»? Каково в данной ситуации отношение будет у общества к «национальной телепортационной идее», даже если в ее основе – достижение фундаментальной науки, достойное Нобелевской премии, и не одной? Ведь в последние годы опять-таки благодаря многочисленным публикациям и публичным высказываниям возникла иллюзия того, что российских ученых «заваливают деньгами»! А на деле происходит объединение академических институтов по «неминуемо-обедняющему научно-девальвационному» курсу «10 – к 1» (бывает, и «12 – к 1», и «15 – к 1», и даже больше!), сокращения сопровождаются написанием заявлений от сотрудников о согласии на сокращение зарплаты, переводе на другую работу или увольнении для оптимизации фонда оплаты труда (ФОТ). Вспоминается многократно решавшаяся многими руководителями известная «советская управленческая задача» о повышении зарплат сотрудникам без изменения(!) ФОТ. Она решалась в подавляющем числе случаев одинаково: зарплату поднимали по должностям «вверх», а «получателей зарплат» (работников) опускали (часто – в «добровольно-принудительном» порядке) по должностям «вниз»: консенсус, как правило, достигался, баланс сводился, ФОТ не менялся, и наверх поступал рапорт об оперативном решении очередной задачи по «псевдоповышению эффективности труда». Не подобную ли задачу заставляют снова решать представителей научного сообщества, моделируя поведение, подсознательно понимая «очевидное отсутствие позитивных результатов», и где-то даже предполагая неизменный «нулевой сдвиг»?
В июле будет уже три года, как началась трудная реформа российской академической Науки. Результаты есть, но их оценка сильно разнится в зависимости от выбираемой группы экспертов. Сложно спрогнозировать, на сколько лет затянется реализация реформ, но можно предположить, чем она может завершиться при проведении в запланировано-неизменном виде. Для этого достаточно обратиться к опыту отечественной «оборонки». Далеко не все предприятия набрали в пост-кризисные годы молодежь, до сих пор не всем гарантировано «обещанное распределение» и средний уровень технической оснащенности еще далек от зарубежного. Но штаты ряда российских оборонных институтов сократились на порядок (иногда и на два!), многие научно-технические и диссертационные советы неоднократно укрупнялись в поисках оставшихся ученых и достойных для рассмотрения работ. Принцип консолидации оборонной науки вокруг крупных научных центров не всегда действенен: из истории «почему-то взятой за образец» американской DARPA известны случаи «освоительных трат» миллиардов долларов на «нелетающие истребители», «неплавающие корабли», «нестреляющее оружие» и «вообще неработающую технику»! Объяснением «так получилось» или «уровень Ваших ожиданий превзошел границу наших возможностей»(!) не оправдать и невысокий уровень корпоративной культуры, когда проработавшего много лет в зарубежной военно-промышленной компании сотрудника увольняют за полчаса(!) до ухода на обещанную пенсию, для того, чтобы сэкономить на социальных выплатах. Но иностранный ВПК в девяностые годы в условиях (намеренного?!) ослабления контроля за уровнем защиты государственной тайны очень внимательно выбирал и тщательно «просеивал» бегущих от «финансово-безысходной ситуации хронических неплатежей» российских кандидатов на престижную работу в зарубежную фирму. Бывало, опытные эксперты-асы с тридцати-сорокалетним стажем работы «попадались» на «проверочных отчетах» для представителей свободно работавших «под прикрытием» на территории РФ зарубежных военно-промышленных компаний: российских сотрудников ОПК, просящихся на высокооплачиваемую работу в представительство иностранной компании, просили подготовить ряд подробных аналитических отчетов на заданные темы об уровне технико-технологической оснащенности оборонных предприятий, а по итогам проверки качественных «домашних заданий», подготовленных с учетом несомненно-достоверных результатов, почти всем кандидатам на очередном уровне проверки отказывали, как не прошедшим «тест» (Глубокоуважаемые Читатели, не волнуйтесь: остальным отказывали на следующих уровнях «тестирования»)! Принцип «работа по максимуму, оплата по минимуму» долгие годы работал безотказно (на основании предварительного полного и подробного многоэтапного анкетирования выбирались представители наиболее подходящих и менее защищенных социальных групп, не знакомые лично друг с другом), а иностранные военно-промышленные предприятия «под прикрытием» получали от суровых «лазутчиков»–«разведывателей» и «экзаменаторов»–«резидентов» многочисленные ценные уточнения об уровне российских военных разработок! Не они ли послужили если не основой, то важным дополнением для оценки оборонно-промышленного потенциала РФ в локальных военных конфликтах в 1992-2015 годах? Не на этих ли данных базировались расчеты иностранных военно-финансовых стратегов, спровоцировавших череду «санкционных» инцидентов в экономике, промышленности и даже спорте в России? И насколько нам необходимо изменить отношение к отечественной академической фундаментальной и прикладной (в т.ч., оборонно-промышленной) Науке и стратегию развития, воспитания и сохранения элитного «научного генофонда», - новых поколений Ученых, - будущих российских Нобелевских Лауреатов, - для того, чтобы избежать прошлых ошибок и не допустить их повторения в будущем?
Выводы и предложения:
1. В реалиях рыночной экономики с элементами финансовой нестабильности и кризисных явлений ключевыми игроками являются не продуктовые линейки, не сервис и не предприятия, а стратегии развития и системы управления, оперативно настраиваемые, гибко ориентируемые и оперативно реконфигурируемые в соответствии с изменениями требований рынка. Разрабатываемые методики и методологии с учетом оценки конкурентоспособности, риска, соотношения «цены/качества», повышающие уровень эффективности управления, применяются в ведущих научно-производственных центрах ОПК и могут быть применимы, с соответствующей доработкой, не только для анализа тенденций развития зарубежного проектного управления, но и для повышения степени функционирования российских систем управления проектами, построенных на зарубежных программно-технических платформах, что предполагает их постепенное, поэтапное замещение отечественными разработками.
2. В условиях акционирования части активов крупнейших энергетических компаний и для выполнения работ по госзаказу (в т.ч., по Государственному оборонному заказу), связанному с развитием отраслевой и региональной (в частности, арктической шельфовой) энергоинфраструктуры, целесообразен запуск проекта «Госнефть», управление которым позволит реализовать приоритетные инвестиционные программы стратегического значения и государственного уровня. Также необходимо комплексное проектное управление для научно-промышленных предприятий, совместно реализующих отечественный аналог «Гугл-Мобиля» с условным названием «Яндекс-Мобиль» с использованием отечественного программного обеспечения, российских навигационных ресурсов, систем управления и контролем качества движения и дорожного покрытия. При управлении проектами «Госнефть» и «Яндекс-Мобиль» планируется использовать инновационные технологии защиты данных, в т.ч., основанные на принципах компьютерной стеганографии.