Версия для печати
Вернуться к списку

Бездомные и замороженные книги

— Могут ли Институт научной информации по общественным наукам объединить с Всероссийским институтом научной и технической информации (ВИНИТИ) РАН?

— У меня таких планов быть не может, это вне рамок моей компетенции, и я бы этого очень не хотел. Я считаю, что при всей близости задач, это две разные организации — юридически, физически и концептуально. Объединять их неправильно.

Пожар в библиотеке ИНИОН РАН случился 30 января 2015 года. От огня и воды пострадало 5,7 млн единиц хранения. При этом 35% из этого фонда имеется в качестве дубликатов в филиалах института. Реальные потери составляют 15% общего библиотечного фонда ИНИОН РАН.

— А перевести работу ИНИОНА в ВИНИТИ, поскольку там есть свободные площади, не собираетесь?

— Пустых зданий много и в других местах. Вообще, в системе РАН есть площади, чтобы разместить ИНИОН. Но выбор, если он упадет на ВИНИТИ, будет связан не с местом, а с закупкой аппаратно-программного комплекса (АПК), который позволит решать задачи ИНИОНа в будущем, переведет его в цифровой формат. Это достаточно большой объем оборудования, его надо где-то устанавливать. Устанавливать его в зданиях, занимаемых сейчас ИНИОН, невозможно по техническим причинам. Это оборудование требует специальных систем жизнедеятельности: бесперебойного питания, охлаждения, то есть нужен центр обработки данных (ЦОД). В ВИНИТИ он есть, поэтому возможный переезд будет связан с итогами аукциона, который еще не разыгран. Исходя из параметров размещения АПК, ВИНИТИ подходит больше всего и лучше всего.

В октябре 2016 года ИНИОН объявил тендер на закупку оборудования для создания электронной библиотеки и восстановления IT-инфраструктуры института. Максимальная цена контракта составляет 358 млн рублей. Заявки принимались до 25 октября. Победитель конкурса станет известен в декабре, а оборудование должно быть поставлено до конца года.

— Что за электронная библиотека и как она будет выглядеть?

— Информация переходит из бумаги в цифру. У электронной библиотеки будет входной поток — постоянно пополняемый массив текстов: книги, документы, статьи, базы данных, социальные сервисы для ученых. Например, academia.edu, куда более 40 млн исследователей из разных стран выкладывают свои научные работы.

Затем обработка входного потока и анализ. И после анализа этого входного потока на выходе должны получиться некие данные, которые позволят вам дальше прогнозировать развитие науки, ее взлеты или падения. Допустим, интересует анализ, как развивается китайская наука. Направив такой запрос, можно понять, что сейчас больше всего интересует китайских ученых, сколько денег выделяется. Я думаю, что система будет также обслуживать органы государственной власти, чтобы аналитические службы смогли получать актуальную информацию по общественным наукам. ИНИОН, кстати, в 1970—1980-е годы выполнял ровно ту же самую функцию, чтобы аналитики ЦК или Политбюро понимали, как идет развитие общественных наук за рубежом.

— Что собой будет представлять аппаратно-программный комплекс?

— АПК — это сканирование, перевод в электронный вид, обработка, аналитическая система, которая позволяет по запросам выделять информацию в электронном тексте. И выдача в виде аналитической информации.

— Ученые смогут пользоваться АПК?

— Разумеется, это открытый ресурс. Вообще, мы как организация Российской академии наук должны обслуживать преимущественно ученых, студентов.

— У нас или за рубежом есть аналоги?

— Аналогов такого рода сейчас в России нет, эта система уникальна. За рубежом аналитические центры есть, но их функции не полностью совпадают с функциями нового ИНИОНа.

— Когда АПК должен появиться физически?

— Если с аукционом все будет хорошо, то в конце года мы выходим на контракт, два месяца — это поставка, наладка, первые пилотные проекты, с этим связанные. Мы очень осторожно надеемся на март-апрель.

— Что будет с комплексом после завершения строительства нового здания библиотеки? Он переедет на Нахимовский проспект, где будет построено новое здание?

— Думаю, что да. Сейчас мы вышли на компромиссный вариант нового здания, который, как мне кажется, отвечает и нуждам ИНИОНа, и, самое главное, работает на перспективу. Мы не должны воссоздавать то здание и в тех площадях, которые были до пожара, а должны думать над тем, как это здание и институт будут работать в будущем, а для этого все-таки здание должно быть больше, лучше, чище, светлее. Я надеюсь, что на следующий год мы выйдем на утверждение проекта и его реализацию. Очень осторожно, очень оптимистично можно сказать, что в третьем квартале 2017 года, может быть, начнется его осуществление.

— Вы сказали, что пришли к компромиссному решению по проекту нового здания. Что это за проект?

— Первое место на открытом конкурсе проектов нового здания заняли два проекта. Тот проект, который, я надеюсь, будет реализован, — некий компромисс между ними. Большая часть взята из проекта Александра Кожевникова, который заложил подземную часть между крыльями старого здания. Фактически это возврат к идее автора оригинального проекта здания ИНИОН Якова Белопольского.

Проект, который, как я надеюсь, будет реализован, берет все лучшее, что есть в двух проектах. Там существенно увеличена общая площадь — 38 тысяч квадратных метров в общем на здание, два подземных этажа. Это значительное увеличение площади, причем там предполагается фондохранилище.

В будущем институт будет реализовывать три основные функции: хранилище информации, затем функция аналитическая, научная — обработка и выдача продукта на основании анализа. И функция общественная — место встречи ученых-гуманитариев. И новое здание объединяет в себе эти функции. Кстати сказать, в новом здании планируется создать музей редкой книги. Это триединство в здании в архитектурном смысле ярко выражено.

— Ходили слухи, что в проекте здания ИНИОН будут заложены торговые площади.

— Торговые площади в ИНИОНе были прежде всего для торговли книгами. Насколько я помню, было два места, где книги продавали. Сейчас проект тоже предусматривает площади, но они не такие большие от общего объема, речь идет не об огромных книжных магазинах, а о распространении изданий прежде всего ИНИОНа. В проекте, о котором я говорил, эта функция минимизирована. Есть общепит — интернет-кафе для посетителей. Будут фондохранилище, музей редкой книги, читальные залы и довольно много пространства для съездов, конференций, конгрессов и всякой деятельности научного характера. Мне кажется, что те опасения, которые высказывались, сейчас в значительной степени сняты.

— Сколько времени может занять строительство нового здания?

— Это зависит от темпов строительства и финансирования. Самое оптимистичное, как я думаю, — это минимум года два-три, если в третьем квартале 2017 года начнутся уже реальные работы. Это сначала разборка того, что непригодно к использованию, поскольку оставшееся здание [сгоревшей библиотеки] частично пригодно для работы. Я надеюсь, что два-три года — это тот минимум, который необходим, чтобы новое здание построить.

— С появлением нового здания у ИНИОНа, по вашим словам, будет три функции: хранение информации, ее анализ и объединение ученых-гуманитариев. А что сейчас делает институт?

— ИНИОН возник как институт в 1969 году на базе фундаментальной библиотеки по общественным наукам. ИНИОН появился в условиях «железного занавеса», когда не многие знали иностранные языки, не было интернета, а доступ к научной литературе был весьма ограничен. И в ИНИОН поступал весь спектр книг по научным дисциплинам. На тот момент функции ИНИОНа сводились к тому, чтобы обеспечить ученых-гуманитариев новой научной литературой.

Мир изменился. Любую книгу в любой стране вы можете заказать. Перевести ее тоже проблем не составляет. Огромное количество информации в интернете. Поэтому тот ИНИОН не соответствует современным реалиям.

Но аналитика того, что выходит в мире по общественным наукам, создание сервисов для ученых по-прежнему актуально. Сейчас основная задача ИНИОНа — это навигация в огромном море информации.

— Как организована работа ИНИОН?

— Сейчас мы работаем в нескольких помещениях: на Кржижановского, 15, с. 1. Нам передано здание на ул. Дмитрия Ульянова, д. 3 — это бывшая библиотека, где сейчас сосредоточены все наши библиотечные подразделения, обрабатываются книги, ведется учет новых поступлений, мы сортируем книги по своим отделениям в институтах Российской академии наук. Частично работоспособно здание на Нахимовском проспекте (здание, в котором случился пожар — прим. «Чердака»), в том крыле, которое не пострадало. Там тоже идет работа: сортируем старопечатные книги, которые там остались и, слава богу, не пострадали в пожаре.

И у нас еще есть здание на Кантемировской, 59, где изначально планировалась организация крупного центра реставрации книг. Его судьба пока неясна. Формально здание нам передано, но мы от него стараемся избавиться, потому что считаем, что эти функции — реставрация и сублимационная сушка — не профильные для ИНИОНа. Для такой работы нужны новые специалисты, у нас таких нет. Мое видение — мы эту работу должны отдавать на аутсорс.

— Значит, в ИНИОНе сейчас не занимаются сушкой пострадавших во время тушения пожара фондов?

— Да, с сушкой сейчас работа не ведется. Это очень сложно — покупка очень дорогостоящего оборудования, сублимационных камер для сушки замороженных книг.

— А как хранят книги, которые нужно сушить— Книги, которые уцелели после пожара, но были залиты водой, сейчас заморожены. Это 900 с лишним тонн. Их замораживают, чтобы сохранить. Единовременно такой огромный залитый водой массив высушить и вернуть к жизни невозможно, поэтому есть специальные консервационные процедуры, которые позволяют на время эту процедуру отодвинуть. Эти технологии в мире давно опробованы. Например, когда был пожар в библиотеке Академии наук в Санкт-Петербурге, там тоже значительную часть фонда заморозили.

Замороженные фонды ИНИОН сейчас в двух холодильниках Росрезерва — в Ярославской области и в Котельниках под Москвой.

— А работа по оцифровке архива ведется?

— Ведется, очень активная. Мы должны в этом году оцифровать почти 250 тысяч газетных полос и 2,7 миллиона страниц книг. Туда входят наши редкие фонды: коллекция «Русское зарубежье», редкая книга кириллической печати, редкая западноевропейская книга, знаменитая Готская библиотека — там 1,5 тысячи томов. Это очень важная работа. Я надеюсь, что она будет выполнена, и это будет существенный вклад в дело создания нового цифрового ИНИОНа.

— Можно ли восстановить часть потерянных во время пожара фондов библиотеки?

— Часть фондов можно будет вернуть в виде книг, часть — в электронной копии.

К сожалению, невосполнимое тоже есть. У нас значительно пострадал сам архив ИНИОН. Наиболее ценное сохранилось, но часть утрачена. Архив этот невосполним. Депонированные рукописи, по всей видимости, в полном объеме вернуть к жизни будет нереально, потому что они существуют в единственном экземпляре.

Что касается документов ООН, это была уникальная коллекция, но уникальная в своей полноте, а не в смысле, что этих документов больше нигде не было. Это восполнимый ресурс.

— Илья Владимирович, не планируете ли сокращения?

— Они, по всей видимости, будут неизбежны. Потому что-то финансирование, которое нам доводят на будущий год, вряд ли позволит держать такой штат с такими же зарплатами.

— На сколько сократилось финансирование?

— В 2016 году было 280 миллионов, а предельное финансирование на 2017 год — 227 миллионов. Из этих денег будет невозможно такому количеству сотрудников платить заработную плату в том объеме, как это было. Поэтому сокращения неизбежны. Плюс есть такая проблема, как старение коллектива. У нас значительная часть коллектива — это люди за 70 и даже за 75 лет. Но сейчас речь не идет о массовых увольнениях. Будем стараться искать внутренние резервы в институте.