Версия для печати
Вернуться к списку

КАК МОЛОДОМУ ИССЛЕДОВАТЕЛЮ РАБОТАЕТСЯ В РОССИИ И ЗА ГРАНИЦЕЙ

Почему университеты должны помогать исследователям с бытовыми вопросами, с какими сложностями сталкиваются молодые ученые в России и в чем Высшая школа экономики выигрывает у Национального университета Сингапура, в интервью Indicator.Ru рассказал Александр Королев, преподаватель факультета социальных наук Университета Нового Южного Уэльса (Сидней, Австралия), старший научный сотрудник Школы публичной политики имени Ли Куан Ю Национального университета Сингапура.

— Александр, расскажите про вашу область исследований.

— Я занимаюсь теорией международных отношений и сравнительной политологией с акцентом на российско-китайских отношениях. Также я изучаю международную политику в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Четыре года работал в Национальном университете Сингапура и с апреля я переезжаю в Австралию в Сидней в Университет Нового Южного Уэльса.

— Когда вы уехали из России и где работали до отъезда?

— После университета я поступил в магистратуру и уехал в Китай в Нанькайский университет. Затем я получил PhD в Гонконгском университете. Во время написания диссертации стажировался в Университете Брауна в США. После этого начал работу в Москве — на факультете мировой политики и мировой экономики Высшей школы экономики. На этом факультете есть школа азиатских исследований. Это полностью англоязычная магистратура. Там я проработал два года и в 2014 году переехал в Сингапур.

— Почему вы уехали из России?

— Не могу сказать, что у меня было именно осознанное стремление уехать из России. У меня был интерес к Китаю. После четвертого курса мне удалось на год поехать изучать язык, после чего интерес к этой стране усилился, захотелось большего, и я решил поступать в магистратуру по специальности «Международные отношения».

Не могу сказать, что я не хочу возвращаться в Россию, но когда оказываешься в этой колее, на этом поезде, то ты продолжаешь на нем ехать. Там передо мной открылось больше возможностей.

Я попробовал вернуться в Россию после PhD. Кстати, я не определяю себя как ученого, который полностью уехал, у меня сохранилась аффилиация с Институтом Дальнего Востока РАН в Москве, я отправляю им статьи время от времени.

Могу сказать, что мне нравилось работать в Москве, в Вышке. Но основная наша проблема — это периферийность интеллектуального пространства. Я говорю исключительно о своей специализации — о политологии и международных отношениях. В какой-то момент я стал чувствовать, что выхожу из научного мейнстрима, стало сложнее фокусироваться на написании хороших публикаций. У меня стало пропадать ощущение вовлеченности в глобальное интеллектуальное пространство, если так можно выразиться. Это очень нежелательно на раннем этапе карьеры.

— Расскажите про плюсы и минусы работы в Сингапуре и России.

— В Сингапуре акцент делается на высоком качестве исследований, здесь есть четкие критерии оценки, от них зависят и зарплата, и карьерное продвижение. Эти критерии — публикации в хороших журналах. К тому же Национальный университет Сингапура — один из ведущих вузов в мире, он входит в топовую двадцатку мировых рейтингов, поэтому качество исследований здесь выше. Финансовая сторона тоже важна, и она несоизмерима.

Что касается работы в России, то мне очень понравился преподавательский опыт работы в Вышке. Преподавать в Москве мне нравилось больше, чем в других местах. Там очень интересующиеся и яркие студенты, хотя к концу магистратуры их засасывает быт. Все они начинают работать где-то на полную ставку.

В России такая ментальность, что надо обязательно работать, и у многих учеба идет по боку, что очень печально. Я не знаю, какие причины, возможно, дело в маленьких стипендиях, или у них большие амбиции.

Еще один плюс — это люди, с которыми я работал, могу сказать только добрые вещи о своих коллегах. Мне приходилось очень много ездить и мне всегда шли на встречу, составляли гибкий график. В Сингапуре мне бы такое вряд ли позволили.

— Вы планируете возвращаться в Россию?

— Я не исключаю эту возможность. Но мне было бы интересно вернуться, когда я бы уже сформировался как крупный ученый, когда уже можно больше отдавать, чем получать. Для карьерного же роста желательней находиться в глобальном научном мейнстриме, для этого я бы все-таки выбрал пребывание за границей. Но когда ты как ученый достигаешь определенной точки и сам уже являешься носителем достаточного знания, то можешь быть полезнее как преподаватель. Резюмируя, я бы предпочел вернуться, но позже, уже сформировавшимся ученым с именем.

— Какие условия нужно создавать в России, чтобы как можно меньше молодых ученых хотели уехать за границу и как можно больше хотели вернуться?

— Вопрос понятный, но очень сложный. Во-первых, нужно что-то делать с материально-бытовой стороной. Это лежит на поверхности. В Москве даже квартиру снять проблематично без московской прописки, о какой глобализации науки можно говорить? Если бы университеты помогали молодым специалистам разрешать эти вопросы, то это был бы большой плюс. Но опять же это только часть проблемы.

Вторая проблема, как я уже говорил, — это периферийность интеллектуального пространства. С этим можно справиться, но для этого потребуются годы работы. Нужен международный рекрутинг, нужно менять критерии оценки преподавателей и молодых ученых, нужна система поощрений. Например, в Высшей школе экономики платят за науку, и, если вы публикуетесь в хорошем журнале, вы получаете надбавку к зарплате. Но ВШЭ — это оазис, если взять региональные вузы где-нибудь на Дальнем Востоке или в Сибири, там ситуация гораздо хуже.

В России не очень легко быть частью международного научного пространства. Не берусь судить обо всей науке, но что касается гуманитарной, то она находится в своем анклаве и плохо соединяется с международным пространством.

Я считаю, что нужно принимать больше иностранных студентов. Нужно не бояться брать на работу иностранных специалистов. По этому пути пошли, например, китайцы. Они нанимают иностранных специалистов не только в ведущие вузы в Пекине или Шанхае, но и в провинциальные вузы. Мне кажется, это позволило бы крепче привязать российскую научную среду к глобальному научному пространству.

Я где-то читал, как один из академиков призывал прекратить так называемую американизацию российской науки. Но это абсурд, от этого убеждения надо избавляться. Наука не знает национальностей, нужно стараться больше публиковаться в ведущих международных журналах. Не знаю, насколько это правильно, но мое ощущение именно такое.