Версия для печати
Вернуться к списку

ГЕНИЙ

Вечером в Кремлевском дворце пройдет торжественное заседание, на которое соберется весь цвет отечественной космонавтики. Уверен, поступит и поздравление с борта МКС, и множество других писем, телеграмм. Но главное в другом - именно в этот день будет дан старт серии самых разнообразных мероприятий, общее имя которым - Российский год космоса. И вот почему.

Вообще-то в этом, наверное, наша общая вина. То ли мы позабыли, то ли понадеялись на других, но зевнули. По большому счету наступивший 2007 год - юбилейный не только для отечественной, но для всей мировой космонавтики. Судите сами: сразу три потрясающие даты - 150 лет со дня рождения Константина Эдуардовича Циолковского, 100 лет со дня рождения Сергея Павловича Королева и 50 лет со дня запуска первого искусственного спутника Земли, определившего дату начала космической эры человечества. Да случись такое совпадение в какой-нибудь другой стране, на весь мир бы звон подняли! А мы? Но все же нашлась общественная организация, которая исправила положение и объявила 2007 год Российским годом космоса. Но об этом чуть позже. И символично, что год этот начинается именно с празднования юбилея Сергея Павловича.

Сразу после войны он стал глубоко засекреченным человеком. Его настоящее имя и чем он занимался знали очень немногие. Для всех остальных его фигура скрывалась за впечатляющим, но обезличенным термином - Главный конструктор. Хотя, если быть точным, его следовало бы называть более высоким определением: председатель Совета главных конструкторов. Потому как все главные, кто занимался разработкой, созданием, испытаниями отечественной ракетно-космической техники, единогласно избрали первым среди равных, координатором всех проектов именно его, Королева.

Сергея Павловича нет с нами уже сорок лет. За это время появились десятки тысяч газетно-журнальных публикаций, вышли тысячи книг, сняли сотни фильмов - документальных и художественных, рассказывающих об этом выдающемся человеке. Казалось бы, мы теперь знаем о нем все. Увы, это далеко не так. И главных причин тому две.

Во первых, масса подробностей, которые добавляют штрихи к портрету этого могучего человека, до сих пор лежит под спудом и в силу ряда причин неизвестна широким массам. А во-вторых, отношение к нему, как и ко всякому неординарному человеку, было тоже неординарным. А потому жизнь его обросла множеством легенд, не имеющих подчас ничего общего с действительностью и, к сожалению, не всегда добрых.

Поэтому давайте вспомним сегодня несколько малоизвестных, но настоящих штришков из жизни основоположника практической космонавтики.

Но сначала несколько слов о человеке, который имел самое прямое отношение ко всем трем нынешним юбилярам, стал связующим звеном между ними. По сути не будь его, не исключено, что нынче мы отмечали бы только юбилей Константина Эдуардовича. А было так.

... В 1920 году в первом наборе в Институт Красного воздушного флота - ныне Академия Жуковского был принят молодой человек из города Переславля Залесского Михаил Тихонравов. Вообще-то родился он во Владимире, но еще мальчиком переехал с семьей в город на Неве, где блестяще окончил классическую гимназию. Но после известных событий октября 1917 года отцу - преподавателю императорского учебного заведения - пришлось от греха подальше уехать в захолустье, на берега Плещеева озера. Михаил, образованный юноша, сразу оказался востребован новыми местными властями. Работал в городском самоуправлении, стал активным комсомольцем, а однажды в свободное время даже самостоятельно починил городскую водонапорную станцию. Так что, когда пришла единственная путевка в Москву, в новый авиационный вуз, вопросов, кому ее отдать, даже не возникало.

Не знаю только, могло ли хотя бы даже присниться секретарю укома, когда он подписывал направление, что тем самым вносит свой вклад в историю человеческой цивилизации.

... Учеба захватила с первых же дней. Прекрасные преподаватели во главе с профессором Николаем Егоровичем Жуковским рисовали невиданные перспективы развития авиации. Сокурсники - рассудительный вологжанин Сергей Ильюшин, импульсивный Сергей Козлов, любитель математики Владимир Пышнов в свободное время разрабатывали какие-то необыкновенные летательные аппараты, причем не только на бумаге. В ту пору началось всеобщее увлечение планерами или, как тогда говорили, "планерами" , и Михаил не остался в стороне. Вместе с друзьями на заднем дворе академического здания - ВВА тогда переехала в Петровский подъездной дворец, что ныне красуется на Ленинградском проспекте, - строил летательные аппараты. Все изменилось в одночасье.

В руки курсантам попала скромная брошюрка калужского учителя о ракетном полете в безвоздушном пространстве. Новизна идей, их грамотное обоснование настолько потрясли молодежь, что в академии сразу же организовали общество друзей ракетных полетов. Кончилось дело тем, что двух из них Михаила Тихонравова и Ивана Клейменова командировали в Калугу. Трехчасовая беседа с Константином Эдуардовичем коренным образом изменила всю их жизнь. Кстати, друзья взяли с собой простенький фотоаппарат и по очереди сфотографировали друг друга рядом с Циолковским. Документ!

Жизнь тем временем продолжалась. Окончив ВВА, Тихонравов начал служить в ВВС. Но увлечения не бросал - по-прежнему строил планеры, участвовал в слетах в Крыму. На одном из них познакомился с талантливым конструктором-самоучкой Сергеем Королевым. Несмотря на разницу в возрасте и в характерах, они быстро нашли общий язык и подружились. Михаил Клавдиевич даже почти уговорил своего молодого друга поступать в академию. Только что-то там не сложилось по срокам, и Королев в конце концов попал в МВТУ. Но главное не в этом.

Лет эдак семьдесят пять назад в Ленинграде проходила международная конференция по стратосфере. Заоблачные высоты уже в ту пору страсть как манили ученых. Одним из самых перспективных способов забраться в такую высь считали тогда так называемые планерные поезда. Смысл в следующем. Самолет-буксировщик тянет за собой один планер, за оным на сверхдлинном тросе следует другой, потом еще и еще, в конце концов крайняя - в авиации не говорят "последняя" - машина должна была подняться в стратосферу. Тихонравова и Королева как признанных специалистов в планерном деле пригласили на конференцию в качестве участников-экспертов.

И вот однажды поздно вечером после очередного заседания Михаил повел друга показать ему свой любимый город. Долго бродили по улицам, проспектам, потом остановились на набережной Невы. Дело было осенью, в ночном безоблачном небе светились мириады звезд. Королев долго смотрел на них и вдруг задумчиво сказал:

- Эх, долететь туда когда-нибудь...

- А знаешь, Сергей, способ есть!

Вот в ту-то ночь и обратил Тихонравов Королева в свою "космическую" веру, тогда-то и родился уникальный тандем, которому суждено было открыть космическую эру человечества.

Они начали работать вместе. Было неимоверно трудно, все строилось на голом энтузиазме. Дошло до того, что первую жидкостную ракету, которую построил в 1934 году Тихонравов, предтечу современных космических носителей, конструкторы везли на полигон в Нахабино на... трамвае! А сосуд с жидким кислородом техник и вовсе держал на коленях. Что ж, первым всегда трудно.

... Они вместе прошли через ГИРД, РНИИ. Потом были страшные годы репрессий. Погиб Иван Терентьевич Клейменов, многие другие. Отправился по навету на Колыму Сергей Павлович. Отечественное ракетостроение, которое, несмотря ни на что, шло в мировом авангарде, оказалось отброшенным на десяток лет назад. И лишь после Победы, когда выяснилось, что в Германии были успешно созданы баллистические ракеты Фау 2, в верхах спохватились. Срочно отозвали из лагерей "цвет" отечественного ракетостроения и поручили в кратчайшие сроки создать копию немецкого изделия. Одно из направлений возглавил бывший зэк Королев. И снова они работают вместе с Тихонравовым.

Кстати, по возвращении из заключения Сергея Павловича переодели в форму полковника и под чужим именем направили в составе спецгруппы в Германию, где он возглавил спецкоманду по сбору уцелевших деталей, агрегатов Фау 2 и техдокументации к этим ракетам. В процессе этой работы Королев понял, что ничего принципиально нового немцы не изобрели. Кроме того, простое копирование их разработок к успеху не приведет.И вот почему.

Здесь необходимо сделать одно небольшое чисто техническое отступление. Дело в том, что процент удачных пусков Фау-2 был крайне низок. Огромное их количество, едва взлетев, уклонялось от курса, падало, взрывалось. Причину можно объяснить научным термином "малая боковая устойчивость". Вот попробуйте: положите на стол карандаш и, подталкивая его сзади, попытайтесь заставить двигаться в нужном направлении. Вряд ли получится. То же и с ракетой. Ее, длиннющую, толкают снизу двигатели, а она вибрирует, в ней плещется жидкое топливо, в результате - неуправляемый полет и каюк. Конструкторы долго бились над разрешением проблемы. Выход нашел Тихонравов.

Он предложил строить баллистическую ракету по так называемой "пакетной схеме". Первая ступень по его замыслу должна была состоять не из одного блока, а сразу из нескольких. Четыре дополнительных окружали основной, в результате изделие становилось устойчивым в полете и очень даже управляемым. Идею Михаила Клавдиевича блестяще реализовал коллектив под руководством Сергея Павловича. В результате родилась знаменитая "семерка" , ракета-носитель Р-7. Та самая, которая вывела на орбиту первый искусственный спутник Земли (ИСЗ), прародительница ракет "Восток" , "Восход" и многочисленного семейства "Союзов" , которые уже столько десятилетий безупречно несут службу на благо Отечества.

Ну а теперь, пожалуй, можно перейти и к третьему юбиляру - к первому искусственному спутнику Земли. Мысль о полете в космос не покидала друзей даже в самые суровые времена. И лишь когда стало ясно, что носитель может быть успешно построен, Тихонравов рискнул обнародовать проект ИСЗ. Он выступил с докладом на сессии Академии артиллерийских наук - была в свое время такая. И он был ее членом-корреспондентом. Ученый убедительно рассказал о необходимости космических исследований, показал, что может нам дать освоение внеземного пространства, привел обоснованные выкладки - в течение ближайших лет СССР в состоянии вывести на орбиту первый спутник. Увы! Седобородые аксакалы от бога войны своего молодого коллегу, мягко говоря, не поняли.

Та же участь постигла и проект ВР-190 - суборбитальный полет двух летчиков на ракете на высоту более ста километров. С этим проектом, кстати, вообще произошла удивительная история. По имени авторов его называли проектом "Тихонравова Чернышева" , на него дали письменный положительный отзыв Сергей Павлович и его бессменный первый заместитель, а впоследствии и преемник Василий Павлович Мишин, он даже попал на стол к Сталину. Тот начертал резолюцию: "... предложение интересное - рассмотреть для реализации". И расписался. Уже через несколько дней состоялось совещание у министра авиационной промышленности М. В. Хруничева, были приняты соответствующие решения, но... О великая сила родной бюрократии! Все под разными предлогами маскировали свою боязнь взять ответственность за новое, абсолютно неведомое дело. В конце концов проект, детально проработанный, спустили на тормозах. Но, забегая вперед, скажу, что в конце концов по этому проекту - точнее, по его модификации - в середине 1951 года были осуществлены четыре пуска ракет с животными на борту. Ну, а несколько технических решений для ВР 190, предложенных Тихонравовым и Чернышевым, поддержанных Королевым, с успехом были реализованы в спускаемых аппаратах пилотируемых кораблей "Восток" , "Восход" и "Союз". Сегодня мы впервые публикуем чертеж спускаемой пилотируемой кабины ВР-190. Не забывайте - ему шестьдесят лет!

Что же касается спутника, то там дела шли немного по-другому. Несмотря на обструкцию коллег-академиков, Тихонравов не сдавался. Работа над ИСЗ - иногда полуподпольно - продолжалась. И к тому моменту, когда "семерка" появилась "в железе" и стало ясно, что в космос можно лететь хоть сейчас, задел по спутнику был уже немалый. Правда, ситуация в чем то очень напоминала историю с ВР-190. Немыслимое количество руководителей самых разных рангов если и не саботировало в открытую, то, во всяком случае, ничего не делало. И то - зачем лишние хлопоты?

Но вот в середине пятидесятых ситуация кардинально изменилась. Пресса за океаном словно взорвалась. Потоком пошли интервью, репортажи, комментарии - США будут первыми в космосе. Уже готов проект первого искусственного спутника Земли. "Авангард" , как назвали его тщеславные американцы, будет размером с апельсин - аппарат тяжелее просто невозможно запустить в космос - и выйдет на орбиту в начале 1958 года. Вот тут-то Тихонравов не выдержал. Какой там апельсин! Наш спутник весит без малого центнер!

Ему подобрали вырезки из западной прессы, он подготовил альбом с чертежами и фотографиями своих разработок и отправился на прием к Г. Н. Пашкову, в ту пору заместителю председателя Военно-промышленной комиссии при Совете Министров СССР. Георгий Николаевич был полностью в теме - он стоял у истоков, был одним из организаторов отечественной ракетной промышленности. Поэтому объяснять ничего не пришлось. Пашков снял трубку и позвонил маршалу Василевскому. Александр Михайлович без лишних слов назначил встречу на следующее утро. Здесь необходимо одно пояснение.

Дело в том, что все Р-7 создавались по заказу Министерства обороны, они предназначались исключительно для оборонных целей, стоили немало и без их "хозяина" ничто не могло быть решено. На встрече с начальником Генерального штаба Михаил Клавдиевич настолько убедительно обосновал свою позицию, что уже на ближайшем заседании секретариата ЦК КПСС было принято решение: "Пускать!" И только после этого дело стронулось. Хотя, скажу по секрету, даже в такой ситуации находились, скажем так, "неэнтузиасты". Слава богу, других было неизмеримо больше.

Работа кипела вовсю. Несмотря на огромную занятость, Сергей Павлович принимал в ней самое деятельное участие. Главное уже определили - основной задачей точнее основной научной задачей, станет сам пуск как таковой. Он принципиально подтвердит практическую возможность вывода на околоземную орбиту искусственного тела и возможность его работы там. И это при всей внешней простоте был отнюдь не праздный вопрос. Никто не знал, что там, в космосе. Что несет губительное излучение нашего светила, выдержит ли аппаратура мощное рентгеновское излучение, пройдут ли радиоволны сквозь ионосферу и прочая, и прочая.

Как ни странно, немало споров возникло вокруг, казалось бы, незначительного вопроса - какой формы должен быть ИСЗ? Трудно поверить, но даже само слово "спутник" родилось не сразу. Каких только названий не предлагали! Спорный узел по-командирски разрубил Королев:

- Это будет спутник, искусственный спутник Земли, и спутник будет круглым - шарообразным, как Земля и Луна. Все.

Сказал - как отрезал. И оказался необыкновенно прав. Пройдет совсем немного времени, слово это войдет в языки всех народов мира, а симпатичный шарик с усиками-антеннами растиражируют миллиардами экземпляров, он станет символом удачи и успеха. А пока...

Изделие назвали ПС - простейший спутник. Хотя не таким уж простейшим он был. Взгляните на его разрез. Мы, кстати, этот чертеж, как и ВР-190, тоже публикуем сегодня впервые. Несколько десятков сложнейших по тем временам устройств. Необходимую температуру внутри корпуса поддерживала специальная система терморегулирования. Уже тогда было ясно, что обычная схема обмена теплом тут не действует - это на Земле теплый воздух поднимается вверх, унося с собой избыточное тепло. А там - невесомость. Следовательно, нужен вентилятор, который этот самый воздух будет гонять. И вообще - нужен ли воздух? Он ведь не так уж много тепла с собой перенесет. Мораль - потребуется специальная газовая смесь с высокой теплоемкостью.

Теперь - тепло нужно куда-то сбрасывать. Следовательно, потребуется еще одна специальная система. А передатчики, а электропитание? Так что извините, коллеги, но первый ИСЗ был не просто "пищащим куском железа" , как и поныне пытается его назвать кое-кто на Западе. То была очень серьезная конструкция, достаточно подготовленная к абсолютно неизвестным условиям космического пространства. И правильность выбранного Королевым и Тихонравовым научно технического пути подтвердила его пусть не долгая по нынешним меркам, но очень яркая жизнь. Он был первым.

Между прочим, с названием первого ИСЗ связан один курьезный случай. В цех, где в полной запарке монтировали спутники, а их, как известно, всегда делают несколько штук сразу: испытания, резерв, на выставку неожиданно пришел Сергей Павлович. Растерявшийся от такого визита сборщик на вопрос Королева, чем он занят, ответил:

- Завершаю сборку СП, товарищ Главный конструктор.

- Это хорошо, - улыбнулся главный. - Только не путайте: Эс-Пэ - это я, а он - Пэ-Эс.

Шутку эту в разных вариантах вспоминают на "фирме" до сих пор.

Наступило заветное число, 4 октября 1957 года. Носитель вывели на старт, на знаменитую "двойку" , так называемую "вторую площадку" , которой еще предстоит войти в историю под именем "Гагаринский старт". А на приличном удалении, там, где сейчас построили целый смотровой комплекс для гостей, приглашаемых на пуски, собрались те, кто готовил этот исторический момент.

- Как водится, накрыли столы. Все ходили в каком-то приподнятом, но необычайно нервном состоянии. В общем-то, сомнений в успехе не было, но все же - кто его знает? - рассказывал мне Герой Социалистического Труда Георгий Николаевич Пашков. - По мере приближения времени старта возбуждение, нервозность все увеличивались, одной барышне даже стало дурно. Но вот, наконец, старт! Видно, как ракета, словно поразмыслив секунду над землей, набирая скорость, пошла вверх. Тянутся томительные минуты, и вдруг, абсолютно неожиданно из громкоговорителя, подвешенного на вкопанном рядом со столами столбе, раздалось столь знакомое все нам теперь: "Бип-бип-бип". Что тут началось! Тосты, всеобщее братание. А я смотрел на стоящего рядом Сергея Павловича. Он молча глядел в небо, на звезды. И тогда я понял - отныне сердце его навсегда принадлежит космосу. Так оно и оказалось.

... Невозможно перечислить всего созданного Сергеем Павловичем, к чему применимо слово "первый" , "впервые". Первый ИСЗ и первая межпланетная станция, первый полет на Луну и первый полет человека в космос, первый спутник связи и первый полет женщины космонавта, первый групповой полет космонавтов, первый выход в открытый космос и еще много много чего.

Именно поэтому недавно образованная общественная организация Союз создателей космических программ - объявила наступивший год РОССИЙСКИМ ГОДОМ КОСМОСА. Девиз Союза: "Образование. Наука. Инновации". Намечено много мероприятий, в которые вовлекаются десятки организаций, в том числе и средства массовой информации. Наши читатели узнают все из первых рук. С праздником!