Версия для печати
Вернуться к списку

Академик Платон Костюк о жизни и науке

О памятном

Вспоминаются послевоенные студенческие годы и выпуск Киевского медицинского института, среди молодых медиков которого явственно выделялся статный красивый юноша с тонкими чертами лица и пытливым взглядом. Но не только своим внешним обликом привлекал к себе внимание тот давнишний выпускник Платон Костюк, а еще и тем, что он пришел в послевоенную плеяду студентов-медиков, уже успев прослужить в армии и закончить Киевский университет, где постиг азы биологических знаний. Там же на биофаке он приобщился к электрофизиологическим исследованиям, которые проводились в лаборатории академика Воронцова.

В последующем он напишет: «То, что мне в жизни пришлось встретиться с Даниилом Семеновичем Воронцовым, наверное, сыграло решающую роль в определении моей судьбы. Когда я окончил университет, Воронцов пригласил меня к себе на работу. Красный корпус университета был еще разрушен, и биофак находился там, где сейчас 52-я школа. На факультете была организована маленькая лаборатория, ставшая потом Институтом физиологии».

Вспоминаются сейчас и последующие пятидесятые годы. Платон Костюк уже научный сотрудник в лаборатории своего учителя в Богомольцевском институте. В 1957 году защищает докторскую диссертацию, в 1958-м становится заведующим отделом. В эти годы мы часто собирались дружной молодой компанией по разным поводам, в том числе в связи с завершением диссертационных работ, началом работ на новом поприще, на семейных праздниках.

Запомнились посиделки в только что введенном в эксплуатацию жилом доме медиков в переулке Чекистов (ныне переулок Ивана Марьяненко). Небольшая, еще пахнущая свежей краской и совершенно пустая однокомнатная квартира нашей приятельницы Ирины Крамаренко — племянницы киевского физиолога профессора Софьи Ивановны Фудель-Осиповой. Первый день, как включили отопление, отчего в этой пустой обители тепло и уютно. Стульев нет, и мы расположились на полу вокруг белой скатерти со скромной снедью. Настроение у всех отменное. Обсуждаем творческие научные будни, делимся планами на дальнейшее, рассказываем о всяких занимательных эпизодах, договариваемся о будущих встречах, среди которых и у Костюков в их квартире в киевском пассаже. Платон сетует на отсутствие пианино, на котором охотно бы сыграл, обещает восполнить у себя этот пробел.

Как радостно нам было, сколько надежд и ожиданий. В ту пору, когда еще не властвовали телевизор, электронная почта, Интернет, не доминировали многолюдные фуршеты, политизированные дискуссии за домашним столом, дружеские общения были частыми, товарищескими, доверительными. Платон Костюк с тех времен продолжал оставаться искренним и верным другом, общение с которым доставляло радость и интерес. А еще взаимное обогащение идеями и неординарными мыслями, размышлениями над содержанием исследований. Особая многолетняя дружба связывала Костюка с нашим общим товарищем Владимиром Фролькисом, о чем было им сказано в одном из своих интервью, опубликованном на страницах «Зеркала недели» (№33, 2004 г.). Отвечая на вопрос, кого он хотел назвать среди друзей, Платон Григорьевич сказал: «Очень тесно мы дружили с Владимиром Вениаминовичем, часто встречались, обсуждали многие проблемы, мировые, философские. Его уход из жизни стал для меня большой потерей». А затем он назвал и Юрия Кундиева, и вашего покорного слугу, что, разумеется, не могло не тронуть.., посетовав при этом на то, что «все меньше хватает времени на общение. Вот, когда уезжаем куда-нибудь — сейчас собираемся в Трускавец, — тогда и находится время поговорить».

Вспоминается мне, как в упомянутом Трускавце мы отмечали 70-летие нашего друга. Еще был жив Владимир Фролькис и, как всегда, образно и с присущей ему самоиронией, произносил слово о череде юбилейных дат, в которую все мы вступили, казалось бы, столь неожиданно. А совсем недавно в тот же знаменательный день 20 августа, но уже в 2009 году и в другом благословенном месте традиционного совместного отдыха — Конче-Заспе — отмечали юбилейное торжество Платона Григорьевича, совпавшее по времени с 80-летием института, который он бессменно возглавлял с 1966 года.

Соратники об Учителе

Более четырех десятилетий у руля всемирно известного научного учреждения, питомцы которого под его руководством способствовали высокому имиджу украинской науки, — это ли не подвиг, заслуживающий восхищения и признательности! Огромная заслуга ученого в создании блистательной научной школы нейрофизиологии, обогатившей современную медицину, дала сообществу экспериментаторов клеточного мира, достойных ученых развивающих идеи своего Учителя.

Примечательно, с какой любовью и почитанием они оценивают его роль в своем становлении, его научный талант и человеческие качества. В том же интервью, которое упоминалось выше, академик Олег Кришталь, отмечая многогранность этих качеств у своего учителя, высказался весьма точно: «Одно из них — надежность. Рядом с этим человеком спокойно и надежно. Когда я был еще молодым ученым, мы поехали на международную конференцию в США. Уже возвращаясь, услышали предупреждение: на город надвигается ураган. Я спрашиваю: «Что будем делать?» «Наверное, — без тени беспокойства отвечает Платон Григорьевич, — придется взять с собой зонтик». Эта деталь демонстрирует позитивизм его мышления. В каждом явлении — жизненном или научном — мгновенно и, как мне кажется, подсознательно он вычленяет то, что на самом деле оказывается главным. Зеркало его души — честность в жизни и науке».

А вот высказывание другого верного ученика Платона Григорьевича — Николая Веселовского. Помню, как трогательно и настойчиво он способствовал избранию своего ученика в действительные члены Национальной академии наук (из той же публикации в «Зеркале недели»): «Платон Григорьевич всегда умел создать в отделе атмосферу, в которой интересно работать. Людям нравится приходить вечерами, в выходные обсуждать научные проблемы, обмениваться мнениями, что-то делать. Нет необходимости «цепляться» за жизнь, угождать начальнику, плести интриги. Он не «давит», не диктует, что и как делать, создает сотрудникам условия для роста, если видит, что кто-то способен действовать самостоятельно, дает ему зеленую улицу. Коллизии, которые время от времени случаются в каждой организации, решаются тихо, мирно, без скандалов. Потому что главное — это дело».

Когда ученики и соратники Платона Григорьевича к его юбилею обобщали материалы о многолетней научной деятельности юбиляра, то пришли к единодушному выводу, что именно их Учитель в ряду современных биологов и медиков занимает сегодня одно из ведущих мест.

Во многих публикациях, появившихся в печати в день юбилея, были обстоятельно освещены основные этапы его научной деятельности, новизна оригинальных концепций, содержание экспериментальных результатов — итог многолетнего поиска ученого и созданной им школы нейрофизиологов. Вряд ли кто-либо сегодня из числа отечественных исследователей может конкурировать с ним в значимости вклада в современную биологию.

«Океан» Платона Костюка

Особо хочу поделиться впечатлениями об одной из последних неординарных книг Платона Григорьевича, в которой доминирует автобиографическое содержание — повествование и размышление о жизни, профессиональной деятельности, науке, событиях, людях, перипетиях минувшего и перспективах грядущего.

Книга вышла под примечательным названием «Над океаном времен». Издание увидело свет в преддверии его прошлого юбилея, и я уже имел возможность писать о нем в «Віснику НАН України». Сейчас позволю себе повториться и еще раз высказать мысль о том, что каждое издание биографического жанра, в котором преобладают воспоминания и раздумья, имеет свои особенности, оттенок и неповторимый колорит.

В своем вступительном слове и в самих зарисовках — живых рассказах Платона Григорьевича — показан феномен отечественной школы нейрофизиологии, известной сегодня всему миру. Основные направления научных исследований этой школы, руководимой Платоном Григорьевичем, — нейрофизиология (синаптические процессы в спинном мозге), молекулярная биология и клеточная биофизика (структура и функции ионных каналов, мембранные рецепторы). Именно украинские ученые впервые в бывшем СССР использовали микроэлектродную технику для исследования структурно-функциональной организации нервных центров, биофизических и молекулярных механизмов возбуждения и торможения в нервных клетках. В своей книге Платон Григорьевич рассказывал об этих направлениях исследований, аргументированно доносил до читателя мысль, что именно в Украине в Институте физиологии им. А.Богомольца была впервые разработана методика внутриклеточного диализа сомы нервной клетки, которая была использована для изучения ее мембранных и молекулярных механизмов. Из хронологии научной деятельности автора читатель узнает об интересных фактах и цифрах: ученый опубликовал 18 монографий, получил четыре государственных премии, а также премии им. И.Павлова, И.Сеченова, А.Богомольца, Луиджи Гальвани, золотую медаль им. В.Вернадского НАН Украины.

Понятно, что содержание книги Платона Григорьевича не исчерпывается его рассказами о многолетней исследовательской деятельности. Ведущее место в произведении заняли размышления ученого о роли и миссии украинской физиологической науки в мировом прогрессе нейронаук, об открытиях представителей его научной школы, поучительные рассказы об истории Института им. А.Богомольца, должность руководителя которого он занимал уже более четырех десятков лет. Немало страниц в книге было посвящено личным биографическим и мемуарным записям, проницательным рассказам о родителях, учителях, друзьях, коллегах, учениках. Достаточно перечислить для иллюстрации названия некоторых разделов: «Детство», «В годы войны», «Людмила, Леся, Оля», «Притяжение дружбы».

Среди тех ученых, кого Платон Григорьевич вспоминает с особой теплотой, его близкий единомышленник академик Владимир Скок, который рано ушел из жизни, оставив заметный след в летописи достижений нейрофизиологии и исследовательской деятельности родного института. Их дружба и творческое сотрудничество берет начало с 1955 года, когда они оба оказались под опекой и руководством одного и того же учителя — упомянутого выше академика Даниила Семеновича Воронцова, сыгравшего заметную роль в развитии достижений великих отечественных физиологов Н.Введенского и В.Чаговца и в становлении украинской школы электрофизиологии, основной базой которой был Институт им. А.Богомольца.

Много в книге и других друзей и учеников академика Костюка, неординарных ученых — биологов и медиков, которые заслужили уважение своих современников. Это придает воспоминаниям и размышлениям Платона Григорьевича особенную ценность, ведь нашему обществу в нынешнее неоднозначное и сложное время, необходимы такие примеры преданности делу, которые учат и служат образцом для наследования.

Вторая ипостась — медицина

Во время Великой Отечественной войны молодой Костюк служил сначала в запасном стрелковом полку, затем был направлен в Харьковское военно-медицинское училище, а в 1945 году стал служить в отдельном резервном батальоне медицинского состава, с которым встретил победу в Восточной Пруссии. Как видим, еще в военные годы он получил начальное, хотя и неполное медицинское образование, что повлияло на его выбор поступить на биологический факультет университета, а потом принять решение получить профессию медика. Платон Григорьевич, думается мне, — яркий пример истинного исследователя именно в области биологической медицины. Не случайно в своих нейрофизиологических и других экспериментальных изысканиях он всегда стремился найти в полученных результатах возможность последующего их использования в клинической и профилактической медицине. Но возвратимся к истокам его давнего решения освоить профессию медика. Приведу высказывания по этому поводу самого Платона Григорьевича.

«Тяга к медицине у меня все-таки оставалась и, уже работая научным сотрудником в Институте физиологии, я вернулся в мединститут. Огромное впечатление на меня произвели лекции академика Б.Маньковского, который у нас читал неврологию. Это, наверное, и определило мою более узкую специализацию — и медицина, и биология применительно к нервной системе».

Затем, вновь отдавая дань своему учителю, которого он глубоко чтит, Платон Костюк говорит о том, что именно Даниил Семенович Воронцов, занимавшийся познанием клеточной сути жизненных процессов, сыграл решающую роль в его судьбе. Академик Воронцов, по рассказу ученика, был ярким, жизнелюбивым и остроумным человеком. При этом полностью посвятившим свою жизнь науке. Его особенность была в том, что он никогда не навязывал свои мысли, предоставляя сотрудникам полную творческую свободу. Благодаря этому молодой Костюк смог с самого начала заняться тем, к чему стремился, — аналитическим направлением в нейрофизиологии. Но, по его же признанию, второе — медицинское — образование не прошло для него бесследно, и в последующем он всегда интересовался не только нормой, но и патологией.

И еще, по мнению Платона Григорьевича, в предстоящие годы особенно важно постараться решить наиболее сложный в современном естествознании вопрос — когда же появляется жизнь?

«Вот мы во всех деталях изучили структуру молекул, формирующих каналы. Рецепторы, мембраны и т.д., — говорит он, завершая интервью. — А вот как объединение этих молекул, воздействие каких-то сил, их объединяющих, изменяются таким образом, что возникает новое качество — жизнь? Не говоря уж о новом высшем качестве — ощущении. Как создается эта удивительная фантастическая способность сохранять в мозге картину внешнего мира?.. Поэтому я думаю, что в будущем нейрофизиологи будут возвращаться назад от молекулы к системе, к человеку».

Эту свою идею он настойчиво пропагандировал в выступлениях на научных форумах Академии медицинских наук и заседаниях Научного совета АМН Украины по проблемам теоретической и профилактической медицины, который он возглавлял. Когда председательствовал на заседаниях совета и высказывался по поводу обсуждавшихся научных планов или отчетных работ, то всегда делал это тактично, с присущей ему академической интеллигентностью, но, в то же время, с акцентом на научную принципиальность и объективную требовательность. Помню, с каким энтузиазмом и одобрением встретили члены АМН его назначение председателем научного совета, а до этого и саму инициативу избрания Платона Григорьевича, давно ставшего членом Национальной и Российской академии наук, еще и во вновь созданную в Украине Академию медицинских наук. Трудно смириться с тем, что, придя на ее очередной форум, мы больше не увидим среди нас глубоко почитаемого коллегу. Верного друга и товарища, прекрасного человека и ученого, авторитет которого был велик и заслужен.