Версия для печати
Вернуться к списку

РАЗРУШЕНИЕ НАУКИ ДО "ПОБЕДНОГО КОНЦА"

Письмо ученых

Пятнадцать лет разгула демократии в стране привели не только к уничтожению ее статуса индустриальной державы, но и к резкому снижению объема научных исследований. Правители России в течение пятнадцати лет так "реформировали" науку, что научные исследования сведены практически к нулю. Да и зачем что-то исследовать, изобретать, внедрять, зачем вкладывать деньги в науку, если можно все, что необходимо нашим правителям, купить за нефтегазовые деньги.

Вот некоторые показатели эффективности "реформ" в области науки.

- Финансирование научных исследований уменьшилось в 10-15 раз по сравнению с периодом "застоя", когда страна имела выдающиеся достижения в целом ряде областей науки.

- По доле финансирования из государственного бюджета российская наука находится на уровне Таиланда и Румынии. В 2003 году на научные исследования истрачено 1,28% ВВП; мировой уровень - 1,5-3%.

- Расходы на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы в 2007 году составят 0,46% ВВП.

- На долю России приходится менее 1% в торговом обороте наукоемкой продукции, при этом не утихают речи президента и членов правительства о необходимости "инновационного" прорыва, который должен-де вывести страну из состояния сырьевой колонии "цивилизованных" стран.

- В 1990-е годы прекратили свое существование 800 институтов, что привело фактически к отмиранию самого понятия "отраслевая наука"; необходимое оборудование, которое обеспечивалось научно-производствеными центрами, теперь закупается по импорту и оплачивается нефтегазовыми деньгами.

Казалось бы, дальше ехать некуда. Государство, хоть как-то озабоченное сохранением своей независимости, должно принять срочные меры по исправлению катастрофического положения в науке.

Однако вот что говорит министр науки и образования А.Фурсенко: "Модернизация не может быть позитивной для всех. Так не бывает. Неминуемы негативные социальные последствия... Абсолютно ясно, что какое-то число людей, институтов будет сокращено".

Краткая справка: Фурсенко, доктор физико-математических наук, "был членом ревизионной комиссии Акционерного коммерческого банка (АКБ) "Россия"... В ноябре 1996 года стал одним из соучредителей дачного кооператива "Озеро".

Автор более 100 научных работ. Сотрудничает с американской организацией RAND (Research and Development), объединяющей ученых, занятых поисками системных решений и анализом сложных систем. Неоднократно выступал на семинарах в США" (А.Мухин. Правители России: Старая площадь и Белый дом. М., 2005).

Итак, руководимое Фурсенко Министерство образования и науки видит единственный путь модернизации науки в ее сокращении. И это притом что численность научных работников за "демократический" период уже сократилась втрое (в 80-х годах было 1,5 миллиона, теперь - 470 тысяч). Эмигрировало за годы "реформ" около полумиллиона научных сотрудников, в основном молодых; эмиграция продолжается с интенсивностью 10-12 тысяч в год. Средний возраст оставшихся научных сотрудников превысил 60 лет, то есть наука полностью обескровлена и в ближайшие годы прекратит свое существование по чисто физиологическим причинам.

Однако ведомство Фурсенко продолжает настаивать: "Науку надо сокращать". Изданное в мае 2006 года постановление правительства предписывало дополнительно сократить численность ученых на 7%. Секретное же распоряжение содержало цифру в 3-4 раза выше. Всего предполагалось сократить 20% научного состава институтов Академии наук. Общее число уволенных сотрудников в 2006 году составило 22 тысячи человек.

И вот в мае-июне 2007 года проводится новое сокращение. К началу 2008 года ведомство Фурсенко предлагает сократить число научных организаций с нынешних полутора тысяч до 250, из 58 научных центров образовать 5-7 крупных "национальных лабораторий", а число действующих ученых "урезать наполовину". Академические власти мотивируют сокращение научных работников необходимостью повышения заработной платы оставшимся, однако ставки научных сотрудников столь мизерны, что высвобождающиеся средства просто смехотворны и не в состоянии решить никаких финансовых проблем.

Истинный смысл сокращений состоит совсем в другом.

- Сокращения дают возможность администрации избавиться от неугодных по разным причинам сотрудников.

- В научный коллектив вносятся элементы неуверенности в своем положении, стимулируется практика дестабилизации творческих объединений.

- Сокращения позволяют окончательно свести к нулю роль профсоюзной организации, так как руководят профкомами тоже научные работники, над которыми висит угроза сокращения.

- Сокращения позволяют вывести дирекцию из-под любой возможной критики, поскольку действия администрации в условиях беспредела победившей демократии зачастую незаконны.

Из науки изгоняются последние из тех, кто не занимался собственным обогащением, кто делал не карьеру, а науку. При этом в нарушение всех правил сокращаются ученые, недавно прошедшие аттестацию и имеющие регулярные публикации в научной печати. Убирают всемирно известных ученых, независимых, самостоятельно мыслящих, критически настроенных, сопротивляющихся разрушению науки. Сокращают просто по алфавиту, потому что, даже выгнав всех талантливых, не удается выполнить требуемую министерством норму. Сокращают по возрасту, хотя при нынешней ситуации пожилые ученые могли бы стать особо ценным ресурсом - наставниками, учителями, спасителями умирающих научных школ.

Заметим, что никакие сокращения не касаются двух категорий - научной администрации, членов-корреспондентов и академиков РАН. При этом возрастной момент не беспокоит академиков. По словам академика Гинзбурга, "в 1984 году в АН СССР насчитывалось 249 академиков, а сейчас их около 500... сейчас в РАН около 1200 членов..." ("Российская газета", 16 января 2007). А так обстоят дела с возрастным составом: "с 1 января 2008 года из 500 человек в академии меньше 80 человек будут моложе 70 лет и меньше 100 - моложе 65 лет" (Известия, N 54, 2007).

Парадокс: число научных работников целенаправленно сокращается, а количество членов-корреспондентов и академиков растет. При этом, по словам того же Гинзбурга, член-корреспондент получает дополнительно к своей зарплате по месту работы 10 тысяч рублей, а академик - 20 тысяч. Естественно, они имеют и дополнительные доходы, в том числе от преподавательской деятельности и пр.

Возникает вопрос: кого выгоднее сокращать с точки зрения экономики - члена-корреспондента (академика) или научного сотрудника академического института? Тем более что в государстве, которое стремится стать "социальным", сокращение научного сотрудника пенсионного возраста приводит к необходимости жить на нищенскую пенсию 4-4,5 тысячи рублей (при пенсии в советское время в пересчете на современные цены составлявшей 16 тысяч рублей), а сокращение члена академии оставляет его только "без компота", то есть без некоторой доли доходов.

Интересно, что если научных сотрудников академических институтов можно сокращать по возрасту, то для себя академики в проекте нового устава РАН не ввели возрастные ограничения (70 лет) при выборах на все руководящие посты. Если раньше, допустим, директор академического института по достижении семидесяти лет становился почетным директором, то в случае утверждения нового устава он может оставаться на своем посту до глубочайшей старости.

Возрастные ограничения не касаются "возвращенцев" - ученых, покинувших Россию, а затем в нее вернувшихся после того, как уже нечем больше поделиться (в том числе и со спецслужбами) в зарубежных государствах.

Не подлежит сокращению и администрация институтов, для которой развал науки стал поистине золотым временем сказочного обогащения за счет присвоения платы за аренду опустевших помещений, коммерциализации экспериментальных подразделений и пр. Она также относится к касте неприкасаемых. Сложилась парадоксальная ситуация: члены академии, администрация институтов, т.е. люди, которые несут персональную ответственность за разрушение науки, рассматриваются как самые ценные кадры, которые следует сохранить. Следовательно, дальнейшее разрушение науки "до победного конца" и есть цель властей? Сложилась смехотворная ситуация: штат научных учреждений по большей части составляют администрация, бухгалтерия, уборщицы и вахтеры. Научные сотрудники стали никому не нужным, лишним звеном.

Наука вымирает. Наука молчит. Молчат члены президиума РАН, как будто президиума вовсе и не существует. Молчит профсоюз работников науки, а сам центральный профсоюз под своими голубыми знаменами поддерживает любую антинародную акцию высшего чиновничества. Молчат рядовые сотрудники, низко склонившись перед начальством с единственной мыслью: "Чур, не меня!" И ни начальство, ни подчиненные - люди с дипломами и высокими учеными степенями - не в состоянии осознать простенькую истину: конечная цель сокращений - подвести академические институты к такому состоянию, когда можно будет с полным основанием сказать: "Ребята ученые, вас осталось так мало, а вы такое большое, хорошее, а главное, дорогое здание занимаете. Извольте очистить помещение!" И эта команда будет относиться не только к рядовым ученым, но и к научной администрации, которая ныне с таким рвением вышвыривает на улицу, в нищету своих коллег, стремясь угодить начальству.

Все сказанное выше хоронит любые надежды на то, что науку в ее нынешнем виде можно реформировать. Но властям это не нужно. Их забота - лишить страну науки. Видимо, так им советуют западные руководители, грезящие лишь одним - полным и окончательным уничтожением России.

Над некогда передовым академическим институтом, над которым в советское время красовалось надпись: "Слава передовой советской науке!", сегодня висит совсем другая: "Стенли - встроенная мебель". И это никого уже не удивляет.