Версия для печати
Вернуться к списку

Ума не надо

Дмитрий Медведев объявил о намерении создать специальную комиссию по модернизации и технологическому развитию экономики страны. В ее состав войдут представители администрации президента, бизнеса, экспертного сообщества и научных кругов. Роль ученых в этом вопросе особая. По сути, отечественной науке ставится задача разработать новые технологии и производства, которые будут конкурентоспособны с Западом. Но за это надо будет заплатить. В самом прямом смысле. Пока же уровни доходов отечественных ученых и западных сильно различаются, причем не в нашу пользу. По мнению экспертов, нынешние зарплаты научных работников не соответствуют тем задачам, которые они должны решать. А раз так, достижение поставленной цели – инновационная перестройка экономики – под угрозой.

В нашей газете недавно было опубликовано интервью крупного московского руководителя, который утверждал, что получавшие на Западе по 100 тыс. долларов в год российские ученые начали возвращаться, потому что у нас теперь им готовы предложить не меньше. Прочитав это интервью, Мирон Амусья, профессор, доктор физико-математических наук, главный научный сотрудник Физико-технического института имени А.Ф. Иоффе, прислал в редакцию письмо, из которого следует, что реальные доходы ученых в России на деле очень сильно недотягивают до западных стандартов. «Главный научный сотрудник, доктор наук, отнюдь не тридцатилетний специалист, получает, вместе с надбавкой за степень доктора, 27 тыс. руб. в месяц, что составляет около 10 тыс., а не 100 тыс. долларов в год, – утверждает ученый. – Действительный член РАН, а их в стране менее 500 человек, получает дополнительно 50 тыс. руб. в месяц, то есть 28 тыс. долларов в год».

Заметим, что речь идет о высшей научной прослойке. И такие деньги получает ограниченное количество людей. Если же взять кадры рангом пониже, то их доходы намного скромнее. Положением об оплате труда работников вузов РАН, которые ведут и научную, и образовательную деятельность, оклад рядового преподавателя с высшим образованием составляет 10 тыс. руб. в месяц, а при наличии ученой степени кандидата наук – 13 тыс. Доцент с кандидатской степенью зарабатывает 16 тыс. 200 руб., а с докторской – 20 тыс. 200 руб. Оклады административно-хозяйственного и учебно-вспомогательного персонала институтов составляют от 5 до 6,25 тыс. руб. Конечно, помимо оклада, зарплата научного работника включает еще компенсационные и стимулирующие выплаты, однако принципиально картину они не меняют.

В то же время, по данным Росстата, среднемесячная начисленная заработная плата в России в марте этого года составила 17,44 тыс. руб. В Москве же, где живут и работают свыше 30% научных работников страны, – 29,8 тыс. То есть доходы большей части молодых ученых и немалого числа профессоров ниже среднего заработка, по крайней мере в столице. Сравним. По данным американской Комиссии по делам профессионалов в сфере науки и технологии, зарплаты ученых выше средних по стране в 1,5 раза. В докризисном 2007 году только стартовый оклад молодого научного специалиста без опыта работы составлял от 31,6–32 тыс. долларов в год в сфере психологии и социологии, до 56–59 тыс. у компьютерщиков и химиков.

Научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин считает, что в таких условиях соревноваться с Западом в инновациях мы не сможем. «Мы должны повышать зарплаты, а точнее, подумать о том, какой уровень обеспечения должен быть у талантливых ученых, чтобы они могли спокойно заниматься своими делами и не чувствовать, что они отверженные в этом обществе, – рассказал он. – Уровень зарплат должен быть намного выше. Вопрос в том – может ли государство себе это позволить? Но если не может, тогда надо прекратить разговоры про инновационную экономику».

Будет ли повышаться зарплата ученых – большой вопрос. Дело в том, что даже нынешние, невысокие по мировым стандартам, их доходы рассматриваются властями как большое достижение. Еще несколько лет назад положение научных работников было просто нищенским. В 2006 году средняя зарплата ученого составляла 6–7 тыс. руб., а у молодых специалистов – 3–4 тыс., в то время как в среднем по стране – 10,6 тыс. В том же 2006 году стартовала правительственная программа, предусматривающая постепенное повышение окладов ученых, работающих в системе РАН, чтобы к 2008 году довести их зарплату до 30 тыс. руб. Правда, для этого пришлось сократить 20% научных кадров. В марте этого года на встрече с премьером Владимиром Путиным президент Российской академии наук Юрий Осипов доложил, что цель выполнена и средняя зарплата ученых в стране достигла 30 тыс. руб.

Директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий сравнил эти данные со средней температурой по больнице. «В ряде научных и академических структур зарплата, причем вполне легальная, существенно выросла, и кое-где мы имеем российских ученых, которые оплачиваются на европейском уровне, – сообщил он. – Но надо понимать, что это исключение. Если, например, взять провинциальную науку, она находится в катастрофическом положении, там никакого серьезного улучшения не произошло. Что касается преподавателей, которые получают прилично (по российским масштабам), то они зарабатывают так называемой горловой нагрузкой. Они получают зарплату, которая составляет 20% от доходов западных коллег, но при этом делают работу, равную 200% нагрузки, которую несут западные ученые того же статуса. Реальный разрыв все равно получается 1 к 10». «Эта программа не дала результата, – считает Евгений Ясин. – Там есть несколько составляющих, люди помимо денег должны получить оборудование, на котором они могут работать, нужно иметь определенную интеллектуальную среду, потому что в среде ограниченных людей они ничему не в состоянии научиться».

Еще одна проблема нашей науки, вызванная низким уровнем оплаты труда, – старение научных кадров. Средний возраст кандидатов наук составляет свыше 50 лет, докторов – более 60, академиков – за 70. Академик РАН, директор Института проблем нефти и газа Анатолий Дмитриевский относит причину этой проблемы к тяжелым 1990-м годам. «Молодежь в то время не только активно уезжала за границу, но и, чтобы прокормить семью, уходила в бизнес вплоть до «челноков», – сообщил ученый. – Сейчас те, кто имеет научный интерес, остаются в науке, и у нас есть возможность пополнять институты за счет молодых кадров, хотя возрастная прослойка кадрового состава еще довольно велика. Люди, которые в советское время были бы уже на пенсии, продолжают работу». По мнению академика, нужно не только повышать зарплату научных работников, но и улучшать условия труда, окружать их современной экспериментальной техникой, мощными компьютерами.

Борис Кагарлицкий считает, что главная проблема – дефицит не молодежи, а ученых среднего возраста. «Молодых-то полно, проблема в том, что они не будут делать у нас научную карьеру, – заметил эксперт. – Они оканчивают аспирантуру и потом либо уезжают за границу, либо занимаются бизнесом или идут в госслужбу. Из-за этого у нас нехватка ученых среднего возраста, и если сейчас будут массово уходить старики, то подтянуть молодых будет уже некому». По его мнению, массовая миграция ученой молодежи на Запад плоха не тем, что они уезжают, а тем, что не хотят возвращаться. «Проблема не в «утечке мозгов» на Запад, а в потере связи с этими мозгами. Если человек сегодня работает в Москве, завтра – в Хельсинки, послезавтра – в Париже, а через пять лет вернется и будет работать в Петербурге, то ничего страшного для нас нет. А если он уехал и даже вспоминать о России не хочет – это проблема».

Разница в зарплате – лишь один компонент, в котором мы сильно уступаем Западу, но есть еще и другой. В США ученый входит в первую тройку самых престижных профессий, у нас же, по данным социологов, в рейтинге профессий, которую бы россияне пожелали своим детям, ученый оказался лишь в третьей, последней десятке по соседству с водителем и работником правоохранительных органов. Видеть своего ребенка ученым хочет лишь 1% наших сограждан. Другие опросы дают парадоксальные результаты. Оказывается, примерно 40% населения считают, что ученым сегодня в России быть престижно, и столько же, что нет. Однако первую точку зрения чаще других высказывают люди, далекие от научной деятельности: граждане с образованием ниже среднего, с низким уровнем доходов, жители сел. Вторую же чаще разделяют жители Москвы и других мегаполисов, люди с относительно высокими доходами, а также, что особенно примечательно, лица с высшим образованием и те, кто в своем окружении имеет людей научных профессий.