Как океан стал Мировым

Премия Михаила Ахматова Российской академии наук была необычной. Предприниматель Ахматов учредил ее, чтобы награждать ученых за выдающиеся труды в области науки и изящной словесности. Президент Русского географического общества профессор Шокальский был единственным ее лауреатом, награжденным за то и другое сразу: за свою книгу «Океанография» и за то, что ввел в научный лексикон понятие «Мировой океан».

В мировом научном сообществе океанологов считается общепринятым фактом, что современную концепцию Мирового океана и сам этот термин ввел в науку профессор кафедры океанографии Николаевской военной академии генерал-лейтенант Юлий Шокальский в феврале 1917 года в своей монографии «Океанография». Не возражают против этого даже зарубежные историки науки, согласны все. Но как раз это со стороны выглядит довольно странно.

Слово не воробей

Если хорошенько поискать, то окажется, что и за двести, и за триста лет до Шокальского его коллеги-океанографы эпохи Великих географических открытий нет-нет да и писали в своих трактатах oceanum orbis («океанский мир»), подразумевая под этими латинскими словами ровно то, что сейчас называется Мировым океаном. Кроме того, «Океанография» генерала Шокальского в строгом смысле была не научной монографией, а скорее конспектом его лекций для слушателей гидрографического факультета академии. Можно даже сказать, что это была научно-популярная книга для широкого круга читателей, и издана она была «Артистическим заведением Товарищества А. Ф. Маркс».

Типография Адольфа Маркса наряду с журналом для семейного чтения «Нива» и собраниями сочинений классиков русской и мировой литературы тысячными тиражами печатала научно-популярную литературу по искусству и естествознанию, а также географические атласы. После смерти издателя в 1904 году его бизнес стал акционерным обществом. Контрольный пакет акций в нем приобрел главный конкурент покойного Маркса издатель Сытин, но бренд «Артистического заведения» Адольфа Маркса (исходно подразделения типографии Маркса, готовившего графику и фотографии для его изданий) Сытин для научно-популярных изданий сохранил: он был весьма популярен у российской интеллигенции.

Но «Океанография» Шокальского на другие языки никогда не переводилась, а единственное ее переиздание выпустил Гидрометеоиздат в Советском Союзе в 1959 году, слегка переделав ее под учебное пособие. Да и выход первого издания «Океанографии» в феврале 1917 года был явно неподходящим временем для обсуждения в обществе понятия Мирового океана. Тем не менее этот термин пусть не моментально, но довольно быстро закрепился в науке и, что еще интереснее, вошел в общеупотребительную лексику. Сейчас его назвали бы «вирусным мемом».

Герой труда

Как такое могло случиться, пусть думают ученые-языковеды. Можно дать им лишь одну подсказку. Еще до генеральских погон Юлий Шокальский уже был известным ученым, много писал в научных изданиях, выступал с докладами на научных международных конференциях, а на географическом конгрессе в Лондоне в 1895 году представлял Российское географическое общество, патронируемое императорской семьей. В «Энциклопедии Брокгауза и Ефрона» с 1897 года имелась его довольно большая обзорная статья «Океаны». Он также был одним из организаторов XI Международного конгресса по навигации, проходившего в Санкт-Петербурге в 1908 году. А сформулированный в 1902 году план Шокальского по созданию мирового центра морских наук был реализован в 1921 году, когда в Монако была учреждена Международная гидрографическая организация (ныне наша страна представлена в ней Управлением навигации и океанографии МО РФ).

А кроме всего прочего, он был известным пропагандистом и организатором полярных исследований, темы более чем популярной в то время не только в мировой науке, но и в общественном мнении в развитых странах. С 1900 по 1915 год Шокальский участвовал в разработке масштабного плана океанографических исследований Арктики (по известным обстоятельствам был реализован только полвека спустя) и в подготовке экспедиции Бориса Вилькицкого на ледоколах «Таймыр» и «Вайгач» на Северный Ледовитый океан в 1910–1915 годах, в ходе которой была открыта Северная Земля. В 1911 году французская антарктическая экспедиция назвала именем Шокальского пролив на юго-востоке Земли Александра I в Антарктиде, открытой в 1820 году экспедицией Беллинсгаузена. А в 1923 году он уже в статусе советского академика был удостоен премии Французской академии наук за свои труды по океанографии.

Словом, он был в известном смысле медийной персоной и наверняка не раз упоминал в своих работах и выступлениях про Мировой океан ровно в том смысле, в каком он написал о нем в первом же предложении в своей «Океанографии» в феврале 1917 года: «Я руководствовался целью описать явления, происходящие в океане, и вместе с тем дать картину их взаимодействия, чтобы читатели могли получить представление о том большом значении Мирового океана для земного шара, какое он имеет в природе и которое для жителей столь большой страны, как Россия, представляющей 1/6 доли всей суши, не всегда видно».

И все-таки в том, что именно Юлий Шокальский обогатил «великий и могучий», а заодно и все остальные мировые языки понятием Мирового океана, есть своя справедливость. Его бабушкой по материнской линии была Анна Петровна Керн, та самая, о которой Пушкин писал:

«Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты».

Отец Юлия Шокальского рано умер, материальное положение семьи было весьма печальное, умерли старшие братья Юлия, и мальчик каждое лето проводил в селе Михайловском у младшего сына Александра Сергеевича Пушкина, отставного подполковника и мирового судьи Григория Пушкина. В годы учебы в Морском училище часто бывал у него в петербургской квартире на Большой Конюшенной улице, в том самом доме, где в свое время жил Чаадаев, а Александр Сергеевич Пушкин разместил кабинет Евгения Онегина.

Сам океанограф Юлий Шокальский в океанских плаваниях никогда не был. В 1877 году он получил погоны мичмана, и ему, как и всем выпускникам Морского училища, предстояло заграничное плавание. Но началась Русско-турецкая война, и все для него закончилось двумя годами каботажного плавания по Финскому заливу. Потом он поступил на учебу в гидрографический отдел Морской академии и, блестяще закончив его в 1880 году, возглавил отдел морской метеорологии в Главной геофизической обсерватории на 23-й линии Васильевского острова. Человеком он был военным, служил и занимался наукой там, куда его посылало начальство, а начальству он был нужен в первую очередь как организатор и педагог, а не путешественник-мореплаватель.

Второй раз он вышел в море в 1923 году в роли начальника океанографической экспедиции в Черном море. Экспедиция длилась три сезона, и по ее завершении в 1826 году академик Шокальский получил звание Героя труда (с 1938 года оно превратилось в звание Героя Социалистического Труда). А в 1929 году Герой социалистического труда Шокальский был награжден медалью Каллума — одной из старейших и самых почетных наград Американского географического общества, которая присуждается за «значительное географическое открытие или вклад в развитие географических наук». Среди лауреатов этой медали были такие выдающиеся мореплаватели и полярные исследователи, как Роберт Пири, Фритьоф Нансен, Роберт Скотт. Забавно здесь только то, как его назвали американские коллеги в наградном листе: Jules de Schokalsky. Впрочем, объяснять им родословную Юлия Шокальского было бы долгим и неблагодарным делом.

«Голубой гуманизм»

Представления древних об океане удивительно похожи на современные, особенно в древнегреческой мифологии, где Океан был величайшей в мире рекой, окружавшей со всех сторон их ойкумену. Владычествовал там титан Океан, первый по старшинству сын Урана и Геи, но при этом незаметный на фоне других титанов, покладистый и, похоже, поумнее остальных: он уклонился от участия в битве титанов против Зевса и тем самым сохранил свой удел и статус. Более заметной была его супруга (она же его сестра), которая дружила с женой Зевса Герой и нарожала, словно отнерестилась, три тысячи океанид — нимф, от Асии до Электры, и водяных, из которых сейчас более или менее помнят Стикса — он часто фигурирует в названии фирм ритуальных услуг.

По завершении эпохи Великих географических открытий с открытием Антарктиды в начале позапрошлого века контуры современного Мирового океана окончательно определились, и стало возможным подсчитать, что он занимает 71% поверхности планеты. Раньше, до эпохи Великих географических открытий, карты Земли почти у всех цивилизаций удивительно точно соответствовали древнегреческим представлениям об океане: большую часть листа занимала Земля, окруженная со всех сторон водой, которая уходила на обрезы листа. Что там дальше? А кто его знает.

В наше время об этом знают все. Точнее, должны знать. Именно так посчитали идейные вдохновители развернутой в сети в 2019 году кампании #DropTheS («Откажись от множественного числа») с целью «реализации первого принципа океанской грамотности», согласно которому все мы без исключения обязаны всегда и везде использовать слово «океан» только в единственном числе. Сейчас трудно найти первоисточник этого начинания, да это и не важно. Искать причинно-следственные связи зигзагов общественного сознания в сети дело бессмысленное. Современная наука бессильна их объяснить. Их надо принимать как данность. А данность была такой.

«Слова важны,— декларировали сторонники одного, а не пяти разных океанов.— То, как мы общаемся, влияет на то, как мы думаем, чувствуем и действуем. Существует только один океан. Мы можем давать разным его частям разные названия, но есть только один океан, и он работает как единое целое, помогая сделать возможной всю жизнь на Земле… Если люди это поймут, они приложат больше усилий для его защиты… А для того чтобы эти усилия увенчались успехом, все должны быть в курсе. Упоминание “океана” в единственном числе должно стать нормой. Таким образом, эта кампания побудит гражданское общество, ученых, СМИ и других лиц, оказывающих влияние на океан… “Голубые гуманитарные науки” могут внести важный вклад в океанскую грамотность, так как они ориентированы на широкую аудиторию, а не на специалистов или академические группы. Неотложность экологических проблем, связанных с океаном, усиливает необходимость участия гуманистов, поскольку океанической грамотности необходимо обучать не только в традиционных образовательных учреждениях, но и всех членов мирового сообщества».

Ну как тут популярным актерам и актрисам, рэперам, политикам, блогерам и другим лидерам общественного мнения было не высказаться на столь важную тему или по меньшей мере сделать перепост столь важного призыва! Сами океанологи притихли, явно растерявшись при встрече с реинкарнацией концепции Мирового океана их коллеги профессора Шокальского в столь странном и агрессивном обличье.

Отдуваться за всех пришлось тринидадскому океанологу, причем даме, Диве Амон, ныне работающей в Калифорнийском университете в Санта-Барбаре и тоже персоне медийной. Она часто публикуется на сайтах HuffPost, Gizmodo и Business Insider и в журналах The Smithsonian magazine и Scientific American, а на грант от National Geographic создала НКО SpeSeas, поддерживающую морские исследования в ее родном Карибском бассейне.

Так вот, доктор Амон, серьезный и уважаемый в научных кругах исследователь глубоководного океанического бентоса, нашла в себе смелость в 2020 году в февральском номере журнала Forbes заявить: «Я испытываю некоторое противоречивое чувство по поводу этой кампании». Она попыталась объяснить, что талдычить про один океан — не лучший способ признать его единство, океаны все-таки разные, и полезно обсуждать их, как обсуждаются континенты, ведь, например, Африка имеет серьезные географические и другие отличия от Европы, что может оправдать представление о них как об отдельных единицах.

Наверное, нехорошо так говорить, но ее заклевали бы в соцсетях, если бы не начавшаяся как раз в феврале 2020 года эпидемия ковида, которая на какое-то время обнулила в сети «голубые гуманитарные науки» и много чего еще из подобных начинаний.