Версия для печати

Академик РАН Евгений Каблов призвал коллег на борьбу с коррозией

Позицию государственных научных центров, а таких в России согласно перечню, утвержденному правительством, сейчас 42, представлял генеральный директор Всероссийского научно-исследовательского института авиационных материалов (ВИАМ) академик Евгений Каблов. По его словам, в исходном варианте нацпроекта ГНЦ даже не упоминаются, что по меньшей мере странно. А ведь они были и остаются ведущими научными организациями страны, и во многом на их основе формируется национальная инновационная система.

Как президент Ассоциации государственных научных центров Евгений Каблов призвал обратить на это внимание при согласовании общих рамок нацпроекта и доработке федеральных проектов внутри него. А в подкрепление сказанного внес конкретное предложение: один из 15 научно-образовательных центров мирового уровня, которые должны появиться в России к 2024 году, нацелить на подготовку инженерных кадров по направлению «Коррозия, старение и биоповреждения».

Почему столь неожиданная на первый взгляд тема выдвинута в приоритеты? Какие за ней статистика, прогнозы и ожидания? И есть ли у российских ученых признанные наработки в этом направлении? Академик Каблов согласился ответить на вопросы «РГ» сразу после обсуждения в РАН.

Что предопределило такой выбор, Евгений Николаевич?

Евгений Каблов: Научные исследования и прикладные эксперименты, связанные с изучением и защитой сложных технических систем и сооружений от коррозии и различных форм биоповреждения, становятся все более актуальными и востребованными. Когда-то мы имели дело только с коррозией. Потом, когда стали широко применяться полимерные композиционные материалы, появилось много вопросов, связанных со старением и деградацией полимеров. А сейчас на повестке проблема биоповреждений. Бактерии, в том числе малоизученные, во все большем масштабе становятся причиной разрушительных процессов в металлах, полимерах и конструкциях на их основе.

Чтобы эти процессы понимать и отслеживать, нужно воссоздать у нас в стране систему контроля за климатическими параметрами. И обязательно — за состоянием воды. Взять, например, Геленджик, где у нашего института есть филиал: в Геленджикской бухте опять зеленые водоросли. Схожая проблема в Финском заливе, по берегам Байкала, но мало кто этим занимается. Фактически неконтролируемое строительство на побережье и сброс неочищенных стоков приводят к тому, что в прибрежных водах появляются устойчивые биосообщества. Как следствие — растут ареалы загрязнения и повышается риск опасного биовоздействия на объекты и сооружения, взаимодействующие с водной средой.

В исходном варианте нацпроекта «Наука» государственные научные центры даже позабыли упомянуть

Россия — большая страна, в ней много климатических зон. И в каждой необходимо знать степень агрессивности среды, чтобы точно рассчитать коэффициент амортизации: для сооружения, оборудования и отдельно взятых детали, узла — что уже пора менять, а что еще можно оставить. У нас же коэффициент амортизации, как правило, потолочный…

Потому что берут его с потолка?

Евгений Каблов: Вот именно. Это касается и морской техники, и авиационной, и той, что эксплуатируется на земле. Мы порой не задумываемся, отчего и какие потери несем. А в США, где регулярно оценивают потери экономики от таких воздействий, подсчитали: 4 процента ВВП в год только от коррозии.

У нас, надо полагать, не меньше. Но точных цифр нет?

Евгений Каблов: Печально, конечно. Тем более для страны, которая первой в мире, еще в 1928 году, инициировала работы по изучению того, как влияет климат на коррозийные процессы. Наш соотечественник, выдающийся ученый ВИАМ Георгий Акимов написал книгу «Коррозия металлов», которая переведена на многие языки и к этому дню издана более чем в 100 странах. В 100 странах признали работы и выводы Акимова о том, что коррозия, разрушение — это процессы электрохимического взаимодействия различных фаз вещества и различных материалов. С учетом этого понимания выдавались и выдаются практические рекомендации эксплуатирующим и производственным организациям.

Шанс, который не даётся дважды

Именно Георгий Акимов совместно с Робертом Бартини разработал в 1928-1929 годах метод защиты алюминиевых сплавов в конструкции гидросамолетов при помощи цинковых протекторов. Это был первый реализованный метод защиты от электрохимической коррозии — протекторная защита. В качестве материала протектора, который должен обладать отрицательным зарядом, применяются магниевые и алюминиевые сплавы, а цинковые — в зависимости от того, где находится объект, который следует защитить.

В конце 1940-х тот же Акимов возглавил комиссию по борьбе с коррозией при Академии наук СССР. В те годы академия решала важнейшие народно-хозяйственные задачи, а не пыталась добиться высокой публикационной активности. О достижениях советской науки и новых полученных ею знаниях страна и мир судили по реальным результатам, которые обеспечивали укрепление социально-экономического и оборонного потенциала нашей страны.

Именно так было и с комиссией под руководством члена-корреспондента Академии наук СССР Георгия Акимова. Практические результаты ее работы позволили найти способы защиты газопроводов от почвенной коррозии, а также создать протекторную защиту судов и морских сооружений.

Про Соединенные Штаты и Россию вы сказали. А как обстоят дела в других странах? Там, где давно осознали опасность коррозии, экономические потери сокращаются?

Евгений Каблов: У японцев, которые живут на островах, по идее, они должны быть больше, чем в тех же США. А на деле — всего 1,5 процента от ВВП. Потому что давно и системно занимаются этой проблемой. Вот и нам надо целенаправленно готовить кадры, планировать научные исследования, развивать инфраструктуру для мониторинга, оценки и выдачи соответствующих заключений.

Сейчас в России всего около 4 тысяч метеопостов, где мы контролируем параметры среды и на этой базе строим прогноз. А в США задействовано 34 тысячи измерительных пунктов и более 450 спутников для дистанционного зондирования Земли. Иными словами, нам есть куда расти и что в первую очередь развивать. При этом важно, чтобы все вовлеченные в процесс работали по одним и тем же заранее согласованным методикам. Без целевой подготовки и переподготовки кадров тут ощутимых сдвигов не добиться.

Это ясно поняли в США и массированно ведут кампанию по обучению: люди должны понимать, что такое коррозия, что такое старение, что такое биоповреждение. Делают это в армии, на промышленных объектах и на чисто бытовом уровне — на уровне дома, семьи. В разных формах ведется такое обучение и переподготовка. Выделили два университета, где разработали соответствующие стандарты и готовят по ним профильных специалистов.

Потому что это становится не только востребованным, а еще и выгодным делом?

Евгений Каблов: Конечно. Хотя существует расхожее заблуждение, что полимеры не гниют и могут служить чуть ли не вечно. Да ничего подобного. Их «едят», и очень хорошо, различные микроорганизмы. Иными словами, если не будем это изучать, находить и разрабатывать адекватные средства защиты, то и противостоять новым рискам не сможем.

Вот пример. Мы в свое время занялись изучением грибов, которые могут жить и размножаться в авиационном керосине. Допустим, заправили самолет во Вьетнаме, а там флора особая, во многом не похожая на нашу, в том числе есть большое количество штаммов, которые способны жить в керосине.

Он для них как питательная среда?

Евгений Каблов: Да. И по мере развития они выбрасывают продукты жизнедеятельности в виде студенистой массы. Если все это попадает в топливную систему, забивается насос регулятора, и двигатель в полете может остановиться. Помните катастрофу Ан-124 в Иркутске? Он упал на взлете, имея четыре двигателя. Там как раз с этим было связано… Летали они куда-то, там, видно, не проверили, в результате расплатились человеческими жизнями. А все могли бы решить специальные добавки в топливо, которые уничтожают такие микроорганизмы. Это нужно понимать и соблюдать неукоснительно определенные требования, определенную последовательность действий — особенно при полетах в Юго-Восточную Азию и Латинскую Америку.

Насколько я понимаю, ВИАМ под вашим руководством уже выстраивает по этой теме научно-образовательную и производственную кооперацию.

Евгений Каблов: Сейчас мы при поддержке Минпромторга России вышли с предложением о создании национального научно-образовательного центра по подготовке инженерных кадров по направлению «Коррозия, старение и биоповреждения». Формирование таких НОЦ с участием ведущих университетов, институтов РАН и крупных производственных структур предусмотрено, как вы знаете, нацпроектом «Наука». Так вот один из планируемых научно-образовательных центров, а всего их намечено 15, предлагаем создать на базе филиала нашего института — Геленджикского центра климатических испытаний им. Г. В. Акимова. Это единственный в России научный центр, позволяющий в условиях морского климата проводить комплексные испытания материалов, элементов конструкций и изделий, а также отработку систем защиты от коррозии, старения и биоповреждений.

Когда верстался номер

В рамках «Гидроавиасалона-2018», который проходил на минувшей неделе в Геленджике, была организована научно-техническая конференция «Коррозия, старение и биостойкость материалов в морском климате», а по ее итогам состоялась презентация Научно-образовательного центра. Как это было и как это будет — в ближайших выпусках «Наука и технологии».

Источник: РОССИЙСКАЯ ГАЗЕТА