Версия для печати

Отвечая на вызовы. РАН готовится к роли главного научного эксперта

Говоря о положительных моментах реформы Российской академии наук, госчиновники акцентируют внимание на том, что новый статус РАН открыл перед ней более широкие возможности. Дескать, теперь академия - полноправный участник формирования государственной научно-технической политики и основной эксперт в научной сфере.

Созданы ли условия для реализации экспертных функций РАН, прописанных в федеральном законе о реорганизации Российской академии наук и в Уставе РАН? Как строятся отношения академии с другими участниками процесса? На эти вопросы “Поиску” ответил главный ученый секретарь Президиума РАН академик Михаил Пальцев. Более 20 лет он занимал пост ректора Московской медицинской академии им. И.М.Сеченова (область его научных интересов - молекулярная и персонифицированная медицина). В марте этого года назначен председателем Экспертного совета РАН.

- Михаил Александрович, начала ли РАН научную экспертизу проектов и результатов в определенных государством сферах?

- Эта работа никогда и не прекращалась. Де факто Академия наук всегда являлась высшим экспертным органом страны. В советские годы большинство ответственных решений на государственном уровне принималось на основе заключений академии. Да и после перестройки ученые активно участвовали в экспертизе по запросу государственных органов и организаций. В 2015 году РАН приняла участие в разработке и экспертизе более 700 материалов. В частности, во исполнение поручений Президента России мы с 2005 года ведем большую работу по педагогической и научной экспертизе учебников для начальной и средней школ.

- Вы хотите сказать, что принятие федерального закона о Российской академии наук, реорганизации государственных академий наук и документов в его развитие мало что изменило?

- Изменения, конечно, произошли. Понятно, что экспертная работа академии должна выйти на новый уровень. Решение прописать в федеральных нормативных актах вопросы, связанные с экспертной составляющей деятельности РАН, было обоснованным. Сегодня в России сложился обширный рынок услуг по научной экспертизе. Ею занимаются Высшая школа экономики, РИНКЦЭ, научные фонды, многие ведомства. На чье заключение опираться при реализации важных для государства проектов, непонятно. Похоже, власть решила сделать ставку на РАН. Это радует.

К сожалению, получилось, что нам дали в руки оружие, но вынули из него заряд. У Академии наук отобрали научные организации. В таких условиях выстроить внутренне согласованную систему экспертизы очень трудно. Экспертные решения принимает академия, но готовят-то материалы научные коллективы! Как оплачивать работу экспертов, оформлять с ними трудовые отношения?

Раньше финансирование шло через институты, а теперь эти вопросы необходимо решать с ФАНО, что существенно осложняет ситуацию. Кроме того, эксперты должны не просто высказать мнение и отойти в сторону, но и осуществлять научное консультирование. Лучше всего, если они будут участвовать в воплощении своих идей.

- Вы сказали, что дело движется. Значит, трудности все же удается преодолевать?

- Да, мы стараемся с полной отдачей работать в сложившихся условиях. Принято Положение об осуществлении экспертных функций РАН, создан Экспертный совет РАН, разработан регламент проведения экспертизы. В своей работе Экспертный совет опирается на тематические отделения с их экспертными научными советами (комиссиями). На них лежит основная нагрузка, и в новых условиях она серьезно возрастет.

Мы идем по пути заключения долгосрочных договоренностей с государственными органами. В ближайшее время академия подпишет соглашения с Минпромторгом и Минздравом, в соответствии с которыми РАН будет вести анализ программ и проектов этих министерств. С подобными предложениями к нам обращаются и представители госкорпораций. В прошлом году академия заключила соглашение с Внешэкономбанком, сейчас ведутся переговоры с Внешторгбанком. В настоящее время мы готовим меморандум о взаимодействии с Госдумой РФ, чтобы участвовать в экспертизе принимаемых законов.

Но собственно экспертиза - это только первый шаг на пути подготовки серьезных решений. На основании проведенного анализа мы должны определить, какие тренды наметились в данной области; сравнить с мировыми тенденциями; дать рекомендации, какие действия необходимо предпринять для движения в правильном направлении. Этим занимается Координационный совет РАН по прогнозированию, работающий с 2009 года. Ранее его возглавлял известный экономист, вице-президент РАН академик Александр Дмитриевич Некипелов. Сейчас во главе совета стоит выдающийся ученый и организатор науки академик Николай Павлович Лаверов.

А вообще, если РАН должна стать главным экспертным сообществом страны, в качестве образца правильно было бы взять Национальную академию наук США (National Academy of Sciences - NAS).

- Почему важен опыт именно американской академии?

- Она дальше всех продвинулась в плане экспертной деятельности. Мы изучили ее опыт, недавно в ее ряды был принят президент РАН Владимир Евгеньевич Фортов. NAS служит советником нации в вопросах науки, техники и медицины. Без ее участия не принимается ни одно решение по обороне и безопасности. Именно с подачи NAS в США начала реализовываться программа “Медицина будущего”, основанная на правиле четырех P (P4 medicine - Personalized, Predictive, Preventive, Participatory).

- Что это за правило?

- 4П медицина - это предсказательность (прогнозирование, определение предрасположенности к возможным заболеваниям на основе изучения индивидуальных особенностей генома), превентивность (профилактика, предотвращение заболеваний с помощью препаратов, отдаляющих развитие заложенных в геноме патологий), персонализированность и, наконец, партнерство (сотрудничество специалистов и пациента, который превращается из объекта лечения в полноценного участника процесса). При реализации этой программы американское государство вкладывает средства в мероприятия, которые уменьшают социальную нагрузку на общество, а человек (пациент) добавляет средства исходя из своих возможностей.

- Давайте вернемся к нашим больным темам. Как обстоят дела с мониторингом и оценкой результатов деятельности государственных научных организаций независимо от их ведомственной принадлежности?

- Есть полное понимание, что и как делать. Но чтобы проводить оценку результатов всех государственных исследовательских структур, мы должны иметь доступ к федеральным информационным системам, содержащим полнотекстовые научные отчеты и наукометрическую информацию. В настоящее время мы ведем по этому вопросу переговоры с Минобрнауки. В ходе взаимодействия возникает немало вопросов. Такой, например. Критерии оценки и набор показателей, которые должны предоставлять организации, разработало министерство. Как быть, если нашим экспертам окажется недостаточно этих данных?

- Когда академия займется мониторингом, число экспертиз увеличится на порядок. Как предполагается организовать эту работу?

- Я вижу два пути. Первый - вернуть РАН административный ресурс по управлению институтами. Второй вариант - по аналогии с существующими научными фондами создать в академии специальную структуру для ведения экспертной деятельности. Это очень правильный подход. Если РАН будет подбирать экспертов и оплачивать их через этот фонд, а не из денег, выделяемых ФАНО или Минобрнауки, экспертиза будет действительно независимой. Переговоры о том, чтобы реализовать такой подход, ведутся, но решения пока нет.

- Не может ли Академия наук сама принять необходимые регламенты?

- Нет, механизмы расходования бюджетных средств определяет Правительство РФ. Мы можем только обращаться с предложениями по его усовершенствованию, что и делаем. И надо сказать, что в Правительстве и Администрации Президента России мы находим понимание чаще, чем в ФАНО. Существующие разногласия с агентством мешают двигаться вперед. Если бы усилия были объединены, можно было бы достичь большего.

- Глава ФАНО не раз заявлял, что агентство готово помогать РАН в организации экспертной деятельности. В чем может заключаться такая помощь, и видите ли вы ее?

- Помощь ФАНО может состоять только в одном - агентство должно заниматься исключительно административно-хозяйственной деятельностью, доверив РАН работу с институтами по вопросам науки, экспертизы, оценки.

- Каково ваше мнение о деятельности Федерального агентства?

- Руководители ФАНО хорошо разбираются в финансовых вопросах и в бюджетировании. Тем не менее агентство, к сожалению, не смогло отрегулировать проблемы финансирования ряда институтов бывшей Российской академии медицинских наук. В итоге президент страны принял решение о передаче четырех крупных медицинских центров в подчинение Минздрава. Центробежные тенденции наметились и в бывшей Российской академии сельскохозяйственных наук. Насколько мне известно, ведутся переговоры о выходе из ФАНО некоторых институтов РАН. Ученых тревожит непродуманная реструктуризация академической сети.

ФАНО идет по формальному пути, не понимая места того или иного института в системе, его значимости, перспектив проводимых там исследований. В ведение рабочей группы, в которую включены представители РАН, стратегические вопросы не входят, она занимается только урегулированием конфликтов, возникающих в процессе объединения академических организаций.

- Поможет ли нормализовать ситуацию принятое на днях Постановление Правительства №522, утвердившее правила координации деятельности РАН и ФАНО?

- Это полезный документ, но он вряд ли позволит существенно улучшить положение. В нем уделено много внимания тому, как правительство будет устранять разногласия между РАН и ФАНО. Курирующий нашу сферу заместитель председателя правительства Аркадий Владимирович Дворкович редкую неделю не проводит совещания для устранения разногласий между РАН и ФАНО, и у него получается находить компромиссные решения. Но хорошо бы сделать так, чтобы недоразумения не возникали.

- Что вас больше всего беспокоит как главного ученого секретаря Президиума РАН?

- Очень много сил приходится тратить на администрирование реформы. Постоянные совещания, согласования, потоки бумаг, имеющие чисто бюрократическую направленность. На работу с учеными остается мало времени.

Беседу вела

Поиск, Надежда ВОЛЧКОВА