http://www.ras.ru/news/shownews.aspx?id=5c47bdc4-d8cd-4fdf-b48b-d21b1869ef2d&print=1© 2024 Российская академия наук
Какая непростая ситуация сложилась с научными журналами РАН и что Академия наук планирует сделать для того, чтобы поднять научный уровень этих журналов, рассказали вице-президент РАН Алексей Хохлов и его советник, ученый секретарь Научно-издательского совета (НИСО РАН) Андрей Назаренко.
— Сотрудники редакций научных журналов сейчас сильно встревожены ситуацией с издательством «Наука». Что же происходит?
Андрей Назаренко: У «Науки» больше 500 млн долга, его размер значительно вырос за последние несколько лет, когда издательство действует в рамках ФАНО. В октябре 2017 года руководство «Науки» официально нас уведомило, повергнув в шок, что в связи с задолженностью перед налоговыми, бюджетными и внебюджетными фондами оно не может принимать участие ни в каких конкурсах на издание журналов. И Академия наук была поставлена в очень жесткие временные рамки и сделала все, чтобы журналы не прекращали издаваться. Подчеркну, что с 2018 года издательство «Наука» уже не только не издает академические журналы, но даже не оказывает какие-либо услуги РАН в рамках госзадания.
— Понимаете ли вы, откуда возник такой огромный долг?
АН: Величина долга вызывает удивление. В «Науке» ссылаются на ситуацию на издательском рынке, но сейчас большинство издательств коммерческие, и они поставлены даже в более жесткие рамки, чем «Наука». Издательство как ФГУП пользуется тем, что ему не нужно арендовать помещения. Более того, у них, по-моему, 20 или 30 объектов недвижимости, которые они сдают в аренду. И все равно накопился такой огромный долг. Поэтому, может, не стоит всю вину сваливать на кого-то, может, они просто не умеют эффективно работать?
Алексей Хохлов: Я хотел бы подчеркнуть, что с августа 2013 года, когда «Наука» стала принадлежать ФАНО, долги издательства только увеличились, причем существенно. Казалось бы, в издательстве нет никакой собственно научной деятельности, так что на этом примере ФАНО, призванное профессионально управлять академической собственностью, могло бы показать свою эффективность. Оно не смогло это сделать, и долг только увеличился. Так что, безусловно, определенную долю ответственности за современное состояние издательства «Наука» несет ФАНО.
— В каких отношениях РАН и издательство «Наука» состояли до 2013 года?
АН: До августа 2013 года «Наука» была подведомственна Академии наук. А после реформы 2013 года за издательство стало отвечать ФАНО, как и за институты РАН.
— Как обстоит дело с авторскими правами на статьи российских ученых в журналах РАН?
АН: Официальным издателем русской версии является Академия наук. От имени РАН издатель заключает соглашение с автором, и авторы передают свои права РАН — как учредителю и издателю.
АХ: Наши усилия последнего времени были направлены на то, чтобы авторские права передавались не издательству «Наука» или какому-то другому издательству, а Российской академии наук. И сейчас редакции журналов подписывают договора, согласно которым авторские права передаются РАН.
Но у РАН нет издательских мощностей, поэтому часть услуг по изданию журналов мы заказываем у других организаций. До 1 января 2018 года это было издательство «Наука», сейчас «РИПОЛ-медиа», которое, в свою очередь, заключило договор подряда с «Наукой». В апреле 2018 года прошли аукционы на издательские услуги во втором полугодии 2018 года, в которых журналы были разбиты на пять групп и победили разные издательства.
По группе гуманитарных и междисциплинарных журналов победителем признано ООО «Интеграция: Образование и Наука», оно связано с нашим Государственным академическим университетом гуманитарных наук (ГАУГН). По остальным группам выиграло издательство «Академкнига», давно работающее на рынке.
— А что «МАИК»?
АН: «МАИК» не издатель. Это компания, которая занимается переводом и производством оригинал-макетов английских версий. Она оказывает сервисные услуги и никаких авторских прав никогда не получала. Плюс одно время она делала оригинал-макеты русских версий по заказу от «Науки», и, как оказалось, она это делала значительно дешевле и по качеству лучше, чем это делала «Наука».
— Какие суммы РАН выделяет на издание журналов?
АХ: На 140 журналов Академия наук выделяет порядка 130 миллионов рублей. Это деньги госбюджета. Издательство «Наука» еще выпускало дополнительный тираж журналов по подписке. За 2016 год эта сумма тоже была порядка 130 миллионов рублей, так что всего получается 260 миллионов. Это значительная сумма. Плюс деньги за распространение русскоязычных журналов за рубежом. За эти годы «Наука» ни разу не представила Академии наук отчет о том, как они продаются. Там были крупные договора с компанией East View, но сумма нам не известна. Запросить у ФГУП эти цифры может только ФАНО.
— А запросить у ФАНО эти цифры вы не можете?
АН: Они не дают. Говорят, что это хозяйствующий субъект, и это коммерческая тайна…
АХ: Хотя в данном случае они как раз и отбирают интеллектуальную собственность у Академии наук, ведь журналы издает РАН. Фактически они проводили распространение журналов, никак не информируя Академию наук.
АН: Важно сказать, что новый состав Президиума РАН действует четко в рамках нашего законодательства. По тем журналам, которые у нас издаются с господдержкой в рамках госзадания, было принято решение, что они должны быть в бесплатном доступе. Архивы журналов РАН (выпускаемые с господдержкой) размещены в полном доступе, их можно скачать на сайте Elibrary.ru и на сайте «Науки», а текущие версии у нас в режиме ознакомления, то есть любой пользователь Интернета может прочитать статью бесплатно. Доступ к журналам открыт с 1 января 2018 года.
Сейчас по условиям технического задания по тендерам на второе полугодие были сформулированы дополнительные требования. Издательства должны обеспечить: 1) онлайн-подачу рукописей; 2) онлайн-рецензирование; 3) возможность дать в электронной версии дополнительный материал: таблицы, экспериментальные данные, цветные рисунки в хорошем качестве.
АХ: Цифровизация редакционной деятельности включена в требования тендера на второе полугодие. Чтобы наконец не было курьеров, перевозящих бумажные версии статей.
— Нельзя ли проводить конкурс издательств не раз в полгода, а гораздо реже?
АХ: Самый длительно возможный срок – раз в год. Конкурс мы пока проводим раз в полгода, так как подписка на печатные версии идет полугодовая.
АН: На 2019 год мы постараемся провести конкурс со сроком действия минимум на один год, причем подписную цену можно будет уточнять. Правда, цена подписки – это уже не наш вопрос, ведь Академия за счет бюджета заказывает основной тираж, а подписки – это дополнительный тираж, выпускаемый издательством.
АХ: Есть вероятность, что на 2019 год мы заключим договор с издательствами на год. Но больше этого срока мы не можем заключить, так как не знаем, каким будет финансирование РАН из бюджета.
— Почему конкурс проводится в форме аукциона?
АХ: Аукцион отличается от конкурса тем, что мы не имеем права устанавливать квалификационных требований для участников. Издательский бизнес сейчас, к сожалению, включен в список тех бизнесов, где мы обязаны проводить аукционы.
АН: Экспертный совет Совета Федерации разделяет нашу точку зрения, что электронный аукцион, который мы проводим в соответствии с постановлением Правительства РФ, не совсем адекватен для издания научных журналов. Ведь как мы ни пытаемся готовить техническое задание, чтобы в нем учитывались квалификация рецензентов и опыт научных редакторов, в рамках аукционов в соответствии с законодательством этого делать нельзя. Поэтому мы предлагаем, чтобы это были не электронные аукционы, а конкурсы, куда могли бы быть включены вопросы, касающиеся квалификации рецензентов, опыта научных редакторов. Сейчас же, увы, кто меньше заплатит, тот и выигрывает.
— Давайте поговорим о ближайших переменах, которые ждут редакции научных журналов РАН. Расскажите, пожалуйста, что для них поменяется, когда журналы будет издавать уже не «Наука», а какое-то другое издательство?
АХ: У каждой редакции есть три возможности. Первая возможность, которая реализовалась, когда выиграл «РИПОЛ», а не «Наука», что редакционные услуги заказываются у «Науки». То есть редакция остается в штате у «Науки», но она теперь выполняет как бы внешний для них заказ победителя аукциона.
Вторая возможность – победитель аукциона берет в свой штат членов редакций журналов. Это профессиональные компетентные люди, за которых мы будем бороться. Они уходят из «Науки» и переходят в штат победителя аукциона. И многие ждут этого момента, потому что те зарплаты, которые платит «Наука», ни в какие ворота не лезут.
Есть и третья возможность, которая касается журналов, связанных с конкретными институтами. Победитель аукциона заключает договор подряда с институтом, и квалифицированные люди из «Науки» переходят в штат института-соучредителя журнала, где они по факту часто и располагаются. И директор института платит им зарплату из внебюджетных средств, которые им перечисляет победитель аукциона.
АН: Фактически, из-за того, что раньше «Наука» входила в состав Академии, сложилась ситуация, что многие редакции журналов располагаются в институтах, и сотрудники редакции, а также главные редакторы физически находятся в институте, работая с теми научными сотрудниками, которые выполняют функции рецензентов, научных редакторов. Они практически не зависят от «Науки», потому что вся жизнь редколлегии проходит внутри научного института.
— Сотрудники редакции заинтересованы в том, чтобы менять место работы как можно реже. Не раз в полгода, а реже.
АХ: Мы это понимаем, но сейчас важно, что ситуация с издательством «Наука» не нормальная, их нужно куда-то перевести, и мы предлагаем три выхода.
— Скольких людей эта ситуация касается напрямую?
АХ: Это примерно 500 человек.
АН: Там много опытных и квалифицированных людей, и очень важно эти кадры сохранить и бережно к ним относиться. Все участники аукционов хотят эти кадры сохранить.
— Как строятся сейчас отношения между Pleiades и РАН? Будут ли пересматриваться договора между журналами и этой компанией?
АХ: Pleiades занимается переводными версиями журналов, 95 журналов РАН переводятся на английский язык. Это происходит по такой схеме: Pleiades платит РАН очень небольшую сумму за использование названия, эти переводные версии они зарегистрировали за рубежом как отдельные журналы. Большая часть выплат (от 95 до 99%) представляет собой авторский гонорар – авторам и членам редколлегии как составителям. Это не всегда cover-to-cover translation (полный перевод, — прим. Indicator.Ru). В переводную версию могут включаться отдельные лучшие статьи из других журналов по профилю. Pleiades занимается переводом и распространением этих журналов.
Для нас, для Академии наук, важно, чтобы журналы качественно переводились на английский язык и максимально широко распространялись. В этом смысле компания Pleiades обеспечила важную вещь: они договорились с издательством Springer Nature о том, что их пакет переводных журналов входит в основной пакет Springer Nature.
На самом деле, сейчас, в современном мире, библиотеки подписываются не на отдельные журналы, а на пакеты, Springer Nature, Elsevier, Wiley… Подписка на отдельные журналы, как и печатные версии журналов, постепенно затухает. То обстоятельство, что все наши журналы включены в большой пакет, занимающий солидную долю рынка (около 30%), для нас очень важно. Это приводит к тому, что в максимальном числе библиотек за рубежом есть наши журналы.
Springer’у платят библиотеки, а Springer платит Pleiades, для них это прибыльная деятельность.
— РАН это выгодно?
АХ: Смотря что понимать под выгодой. Академия наук – некоммерческая организация, для нас выгодно максимально широко распространить наши журналы, и с этой точки зрения нам это выгодно. У всех журналов, которые пытались распространять свои выпуски самостоятельно, по факту очень маленькая аудитория.
— Хотела бы Академия наук работать с Springer Nature напрямую, без Pleiades как посредника или это не имеет смысла?
АН: Дело в том, что мы в постоянном контакте с крупнейшими издательствами, в Академии наук проходили встречи и со Springer Nature, и Elsevier, и Wiley, и IOP. Мы их спрашиваем: не хотят ли они нам представить коммерческие предложения на англоязычные версии наших журналов? Будем говорить откровенно: всех издателей интересует очень небольшое число (до десяти) журналов из тех, которые переводит Pleiades. В основном это те журналы, которые входят в первый или второй квартиль Web of Science. Все остальные журналы они даже не хотят рассматривать. И только Pleiades берет весь пакет.
АХ: В мире вообще нет такого понятия, как переводные журналы, большая часть статей публикуется на мировом языке науки – английском. Если мы хотим публиковать переводные журналы, то должен существовать специальный сервис, который этим занимается. Pleiades предоставляет такой сервис. При этом я не сомневаюсь, что они получают прибыль с этого, но она не так высока.
— До какого года у РАН с ними соглашение?
АН: В разных журналах по-разному. Очень важно, что соглашение с Springer Nature о распространении нашего пакета журналов до 2022 года.
АХ: Я всегда говорю тем, кто критикует схему взаимодействия РАН и Pleiades. Найдите хотя бы один переводной журнал вне Pleiades, который сохраняет учредительство РАН или института РАН и который распространяется за рубежом, входя в одну из ведущих полнотекстовых баз журнальных статей. Если мне кто-то хоть один журнал укажет, то я готов эту модель как альтернативу Pleiades рассмотреть. Мне говорят, что есть «Успехи физических наук», но и там русская версия и английская – это два разных журнала. Просто вместо «Pleiades» — Turpion, а вместо Spinger Nature – IOP. При этом «УФН» – это самые сливки, самый топ. А мы говорим о целом пакете наших журналов, большая часть которых среднего уровня. Мы, конечно, надеемся, что мы сможем весь этот пакет как-то поднять, но это процесс не быстрый….
АН: Некоторые наши журналы хотели перейти в Elsevier, IOP и т.д. Был пилотный проект с Математическим институтом РАН. Это позволило достигнуть новых соглашений с Pleiades, и как потом оказалось, когда стали сравнивать, эти соглашения были более выгодными, чем с IOP. Поэтому, когда главный редактор начинает заинтересованно сравнивать все поступающие предложения, сидя за столом с цифрами в руках, то появляется более точное понимание происходящего.
АХ: У Pleiades позиция такова – они согласны выйти из соглашения с любым журналом, если он захочет уйти. Но пока более выгодных условий на издательском рынке просто не существует.
— Есть ли планы по дальнейшему продвижению переводных версий научных журналов РАН?
АН: 27 марта 2018 года у нас на заседании НИСО рассматривалось издание англоязычных журналов. Там была одобрена серьезная и амбициозная программа по продвижению наших журналов. Ее разработали Springer и Pleiades. Мы ее сейчас вывесили на сайте РАН в разделе «Научно-издательская деятельность» и уже получили много положительных откликов.
Буквально все главные редакторы, с которыми мы встречались, говорят, что хотят более активного участия в этой программе. Там есть очень важные моменты по включению и распространению через Springer всех наших англоязычных архивов. Необходимо собрать их воедино. Кроме того, появится опция Share Edit, которая позволяет автору направлять ссылку на статью любому своему коллеге для бесплатного чтения.
Там есть масса шагов, направленных на то, чтобы наши журналы стали более узнаваемы и востребованы.
— У кого остается авторское право при сотрудничестве с Pleades или другими компаниями?
АХ: Как мы говорили раньше, авторские права передаются Российской академии наук.
АН: Есть еще права составителя, они принадлежат редколлегии. Есть права автора. Он подписывает договор с Pleiades, где соглашается только на перевод своей статьи и ее распространение на английском языке. Так что права зарубежным издательствам могут даваться только на перевод. И поэтому, когда говорят, что при существующей схеме сотрудничества РАН и Pleiades автор теряет все права, это ложная информация. Каждый автор подписывает соглашение о передаче авторских прав с РАН (как с издателем русской версии). Если есть перевод, то каждый автор сам подписывает соглашение на перевод и распространение статьи на английском языке. Все остальные права остаются у автора.
— Собирается ли Академия наук поднимать научный уровень выпускаемых журналов?
АХ: Конечно! Я проводил собрания для всех отделений РАН в декабре 2017 года, и мы там попытались наметить планы, каким образом отделения могут способствовать этому процессу. Я призывал, и отделения согласились, что надо пересматривать и названия ряда журналов, и их компоновку. Это все надо делать очень осторожно, чтобы не потерять место в WoS и Scopus, и может быть добавить туда какие-то новые тематики, которые появились по профилю того или иного отделения, но пока не представлены в наших журналах. В принципе, отделения и главные редакторы могут уже сейчас сделать многое, чтобы эти журналы были бы востребованы.
Я веду достаточно востребованный журнал «Высокомолекулярные соединения» (там три серии). Я там главным редактором уже десять лет.
АН: Серия С этого журнала вошла в первый квартиль WoS, стала победителем конкурса Clarivate Analytics как самый динамично развивающийся журнал.
АХ: Недавно мне пришлось взять на себя новые обязательства и заняться редактированием «Вестника РАН». Буду стараться сделать так, чтобы этот журнал стал востребованным, интересным, чтобы у него обязательно была интернет-версия. В электронной версии журнал будет публиковать и оперативные новости о РАН. 15 мая 2018 года пройдет первое заседание новой редколлегии.
АН: В рамках совещаний с главными редакторами в ноябре-декабре 2017 года звучали конкретные предложения, которые вошли в техническую документацию на конкурс: о дополнительных материалах, об электронном документообороте, о публикации цветных иллюстраций, о возможности присвоения одинакового DOI (Digital object identifier, цифровой идентификатор объекта — стандарт обозначения для представленной в Интернете информации об объекте, в англоязычной научной среде этот стандарт принят для обмена данными между учеными, в частности, для опубликованных в Интернете научных статей, — прим. Indicator.Ru) русской и англоязычным версиям.
И еще один важный момент, о котором мы договорились: опция online first, чтобы после принятия статьи к публикации она могла быть выложена со своим DOI в свободном доступе на сайте. На нее можно ссылаться, цитировать и это тоже будет способствовать продвижению журнала, улучшению его качества. То есть это не просто призывы, а конкретные шаги. Мы над этим работаем.
АХ: Академия наук всегда открыта для обсуждений с научным сообществом, главными редакторами и сотрудниками редакций научных журналов. Мы постараемся сделать так, чтобы все этапы модернизации журналов прошли максимально гладко. Но перемены назрели, откладывать их уже невозможно. В связи с развитием электронных средств коммуникации рынок научных журналов во всем мире претерпевает стремительные изменения. Обнародовать научный результат – уже не проблема, каждый может в принципе опубликовать в Интернете все, что угодно. Важно, чтобы твой результат стал известен коллегами и ими оценен. То есть центр тяжести смещается от собственно публикации к максимально широкому распространению информации об этой публикации.
Поэтому роль научных журналов будет неизбежно меняться. Мы движемся к глобальному банку научных знаний, и важнейшая функция журналов – ставить «знак качества» на некоторые статьи (материалы) из этого глобального банка. Я считаю, что у нас есть шанс максимально использовать этот «ветер века» применительно к академическим научным журналам.
Автор — Наталия Демина
Источник: Индикатор