http://www.ras.ru/news/shownews.aspx?id=641e0504-4358-443b-b6d1-1eda610b3df5&print=1© 2024 Российская академия наук
«Нервозность» климата, скорее всего, обусловлена воздействием человека. Атмосфера устроена так, что потепление за счёт антропогенных факторов проявляется больше в полярных или северных, нежели в тропических и южных широтах, а значит, перепад температур между тёплыми и холодными регионами становится меньше, считает замдиректора Института физики атмосферы им. А. М. Обухова РАН Александр Гинзбург.
Александр Самуилович, как специалист в области климатологии, считаете ли Вы это лето аномальным?
– Да, и, думаю, со мной согласятся все люди, которые живут в России больше десяти лет. Так жарко у нас за последние годы не было, по крайней мере, в Москве и Подмосковье.
Нынешняя жара – это, скорее, каприз природы или свидетельство глобального изменения климата?
Александр Гинзбург: «Можно только радоваться, что, по статистике, большие аномалии всё же достаточно редки»
– Как заместитель директора Института физики атмосферы, доктор физико-математических наук и человек, занимающийся вопросами климатологии, я могу сказать, что нынешняя жара не является прямым и однозначным следствием глобального потепления. Однако при глобальном потеплении за счёт антропогенных факторов происходит уменьшение среднеклиматического перепада температур между экватором и полюсом. Поэтому такие ситуации, как нынешняя, становятся более устойчивыми, то есть могут наблюдаться в течение достаточно длительного периода времени. А то, с чем мы сталкиваемся сейчас, - это аномальные и чрезвычайные погодные явления. В этой связи мне вспоминается фраза, сказанная примерно 30 лет назад основателем нашего института, академиком Александром Обуховым: «Я не очень уверен, что уже наблюдается потепление климата, но я, как и все, могу видеть, что растёт нервозность климата». Это мудрое замечание справедливо и сегодня. При этом всё же стоит отметить, что такие проявления нервозности климата, как аномальная жара или холод, ливни, ураганы, смерчи, с точки зрения теории климата, не противоречат гипотезе глобального потепления, тем более что при таком изменении климата количество «экстремальных ситуаций», во-первых, может возрастать, а, во-вторых, медленнее рассасываться.
Есть ли какое-то научное объяснение установившейся жаркой погоде?
– Смысл происходящего в том, что уже давно, несколько десятков лет назад, было обнаружено, что в атмосфере время от времени возникают так называемые блокирующие ситуации. По телевизору в выпусках прогноза погоды иногда показывают карты, на которых «сжимается-разжимается» красная область над Москвой – это антициклон с восходящими потоками воздуха, отсутствием облачности, приносящий тёплую погоду, порой, на тысячи километров. Рядом с антициклоном – синие области, то есть циклоны, в которых – нисходящие потоки воздуха, облака и, соответственно, более холодная погода. Когда два или несколько таких огромных воздушных вихрей, как крутящиеся в разные стороны циклоны и антициклоны, оказываются рядом, как раз и возникает блокирующая ситуация, которая может держаться довольно долго. Долгосрочные прогнозы на период более недели, к сожалению, принципиально не могут быть такими точными, как на 3-5 дней. И дело тут не в уровне науки. В формировании этих процессов задействовано много случайных факторов, которые делают невозможным проведение точных расчётов продолжительности и устойчивости тех или иных атмосферных явлений на длительный период времени.
Поддерживаете ли Вы мнения о том, что в «нервозности климата», которая проявляется в основном в устанавливающейся на длительные периоды аномально жаркой погоде, виновен сам человек?
– Без участия человека здесь, вероятно, не обходится. Достоверно установлено, что выбросы в атмосферу Земли парниковых газов, таких как углекислый газ и метан, приводят к повышению температуры воздуха вблизи земной поверхности. Атмосфера устроена так, что потепление за счёт этих антропогенных факторов проявляется больше в полярных или северных, нежели в тропических и южных широтах. А раз это так, то перепад температур между тёплыми и холодными (вплоть до Арктики) регионами становится меньше. Следовательно, уменьшается и сила, воздействующая на антициклоны и циклоны и помогающая «рассасывать» неприятную блокирующую ситуацию.
Задало ли аномальное лето 2010 года какие-то новые загадки климатологам?
– Учёные как дети: им всегда интересно изучать что-то новое. Конечно, даже длительные аномалии температуры ничего невероятного, с точки зрения климатологии или физики атмосферы (в плане понимания этих процессов), не представляют. Можно только радоваться, что, по статистике, большие аномалии всё же достаточно редки. Как москвичу, мне хочется верить, что на ближайшие годы эта аномалия себя исчерпала, некоторое время всё будет мирно на атмосферных фронтах, пока не случится что-нибудь опять наподобие очень холодной зимы и очень жаркого или очень дождливого лета.
Наталья Σ Быкова
http://www.strf.ru/science