Версия для печати

Совместное заседание Президиума РАН и Совета Российского исторического общества

28 ноября 2017 года

состоялось очередное заседание Президиума Российской академии наук

Совместное заседание Президиума Российской академии наук и Российского исторического общества:

«СТОЛЕТИЕ ВЕЛИКОЙ РОССИЙСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ 1917 г.: НАУЧНЫЕ ИТОГИ»

Вступительное слово — президента РАН академика РАН Александра Михайловича Сергеева.

Сегодня мы подводим основные научные итоги 100-летнего юбилея революции 1917 года. Я думаю, что нам всем будет интересно и поучительно послушать наших коллег, возможно, задать вопросы и подискутировать. Столетие революции закономерно вызвало повышенный интерес со стороны профессионального сообщества историков и российского общества в целом к общественно-политическим и социально-экономическим процессам, которые породили социальный взрыв 1917 года в России. В годы Первой мировой войны в воюющих странах на фоне обнищания населения, кризиса прежних властных институтов и ценностей повсеместно наблюдалась резкая радикализация общественных настроений. Популярными становились идеи социального переустройства мира на более справедливых началах, росла популярность социалистических идей. Россия оказалось в эпицентре этой эпохи «великих потрясений». Здесь наблюдалось особенно сложное переплетение военных и революционных процессов, обусловивших масштаб, глубину и ожесточенность событий.

Великая российская революция 1917 года и начавшийся в ее результате «советский эксперимент» признаны одними из важнейших событий ХХ века по силе воздействия на общемировые процессы, как в свое время Великая французская революция, которая во многом изменила вектор развития западной цивилизации в XIX веке. Для современного российского общества актуальность истории революции обусловлена, прежде всего, возросшей потребностью после длительного периода идеологического, политического и историографического мифотворчества перейти к объективному осмыслению революции как исторически закономерного звена непрерывного исторического развития России.

В постсоветский период в исторической памяти населения России коренным образом изменилось восприятие революции. События 1917 г. продолжают оцениваться как одно из решающих событий национальной и мировой истории ХХ века, но все более приходит осознание того, что революция и спровоцированная ею Гражданская войны принесли величайшие бедствия народу России (распад государства, экономический коллапс, громадная потеря населения от военных конфликтов и эпидемий и др.). Изменилась и позиция власти, по инициативе которой день Октябрьской революции 7 ноября перестал быть государственным праздником.

Вместе с тем, надо отметить, что современное государство не навязывает профессиональным ученым трактовок и оценок революции, как это было в советский период. Напротив, экспертные заключения науки являются основой для принятия государственных решений в области исторической политики. Президент РФ В.В. Путин в декабре 2016 г. поручил Российскому Историческому обществу в связи со 100-летием революции сформировать Оргкомитет и подготовить план мероприятий, оставив за профессиональной организацией историков полную свободу трактовок событий той эпохи.

Академическая историческая наука много сделала в связи с данным юбилеем. Прошли десятки научных конференций, вышли фундаментальные труды по истории революции и гражданской войны, вместе с архивистами опубликованы новые массивы архивных документов, в музеях были развернуты новые экспозиции и тематические выставки. Ученые не во всем согласны в оценках событий прошлого и роли в них отдельных личностей, но многое предстало в более глубоком и в более сложном виде, одновременно и как урок для будущего.

Мы благодарны Российскому историческому обществу, которое выступило со-организатором сегодняшнего заседания Президиума РАН.

Выступление председателя Российского исторического общества Сергея Евгеньевича Нарышкина: «Мировое значение Великой российской революции 1917 г.».

Сегодня предстоит обсудить научные итоги большого комплекса проектов, посвященных 100-летию Великой российской революции. Один век — это тот минимальный срок, по истечении которого такие масштабные и чувствительные для общества исторические события, как революция, могут обсуждаться беспристрастно и вне контекста текущей политической конъюнктуры. Уже несколько раз сменились поколения, отгремели острые идеологические споры, коренным образом изменился весь социальный и социально-политический уклад.

Вместе с тем, изменился и угол зрения на революционную эпоху. Ведь каждое новое поколение историков адресует прошлому свои собственные вопросы, и, даже опираясь на одни и те же исторические источники, порой приходит к новым, более точным выводам.

Напомню, еще несколько лет назад под эгидой Российского исторического общества была проведена масштабная работа по подготовке новой линейки школьных учебников по отечественной истории. Это послужило поводом и для актуализации профессионального взгляда на события 1917 года, переосмысления отдельных тезисов и отдельных положений.

Ведущую роль в этой работе сыграли научные коллективы Российской академии наук. И, прежде всего, Институт российской истории во главе с Юрием Александровичем Петровым и Институт всеобщей истории под руководством сопредседателя Российского исторического общества академика Александра Огановича Чубарьяна.

По итогам широкого профессионального и общественного обсуждения мы пришли к выводу, что революцию следует рассматривать как единый многоэтапный процесс, состоящий из целой серии взаимосвязанных между собой событий — это и отречение царя от престола, крушение русской монархии, и события февраля и октября 1917 года, создание Советов, роспуск Учредительного собрания, и, конечно, Гражданская война. Таким образом, сегодня мы говорим о Великой российской революции 1917–1922 годов. Причем термин «Великая» в первую очередь используется для обозначения масштаба ее последствий. Здесь правомерно говорить об определенных параллелях с Великой французской революцией.

Как большое и ответственное государственное задание Российское историческое общество восприняло распоряжение Президента Российской Федерации о создании юбилейного организационного комитета по подготовке и проведению мероприятий и реализации различных проектов, посвященных юбилею революционных событий. Эту работу возглавил сопредседатель Российского исторического общества академик Анатолий Васильевич Торкунов. И многие из юбилейных мероприятий получили поддержку недавно созданного фонда «История Отечества».

На протяжении года нами был зафиксирован устойчивый рост общественного интереса и к «человеческому измерению» революционной эпохи. Многие научные и образовательные проекты были посвящены вопросам революционного быта, образования, женской эмансипации, вопросам развития литературы и искусства в революционную эпоху.

По всей стране обсуждались региональные особенности революционного процесса, на который, как известно, влияли не только социальные, но и этнические, территориальные и религиозные факторы.

Большое исследовательское внимание также было уделено международному значению Великой российской революции. Пожалуй, во всей истории XX века, который принес человечеству и великие достижения, и страшные разрушения, прослеживается прямое или косвенное влияние ее идейного наследия.

На фоне трагедии общественного раскола, нищеты и разрухи — новизна и чистота идей социального равенства и справедливого миропорядка подарили нашей стране множество преданных друзей по всему миру.

Как руководитель современной российской разведки, скажу, что в предвоенные и военные годы наша советская разведка во многом опиралась на огромную сеть и в Европе, и в Северной Америке, и в Азии. И это были люди из интеллектуальной среды, люди, которые были воодушевлены идеями Октября. В качестве примера приведу хорошо известную всем так называемую великолепную «Кембриджскую пятерку». Это действительно были интеллектуалы, которые, будучи яркими антифашистами, помогали нашей стране в борьбе с нацистами.

Парадоксально, но не меньшему росту интереса к России способствовала отторгнутая от своей Отчизны российская эмиграция. Вынужденно покинувшие Родину представители прежней элиты не только познакомили дальнее зарубежье с лучшими образцами великой русской культуры, но и существенно повлияли на устройство повседневной жизни во многих странах мира.

Признание этого мощного влияния обусловило глубокий интерес зарубежных историков к внутрироссийским профессиональным дискуссиям. Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что Генеральная Ассамблея Международного комитета исторических наук в этом году была проведена в Москве, и отдельная дискуссионная панель была как раз посвящена событиям столетней давности.

Обращаю внимание на особую символичность нашей сегодняшней встречи. В 1920 году Императорское Русское историческое общество, с трудом переживавшее революционную бурю, было вынуждено прекратить свою деятельность за неимением средств и передать Академии наук значительную часть своего архива. А пять лет назад, в 2012 году, Российская академия наук одной из первых выступила с инициативой о воссоздании Общества и его развитии в прежних традициях российского исторического просвещения.

Сегодня, в год 100-летия Великой российской революции, этот шаг олицетворяет собой преодоление глубокого общественного раскола. Последствия революции как политического явления преодолены, но, по-прежнему, нуждаются в последовательном и глубоком профессиональном осмыслении и изучении.

Изначально нам было понятно, что далеко не на все вопросы, к которым сегодня подошло наше общество, можно дать прямые и точные ответы. Поэтому убежден, что обсуждение этой темы необходимо продолжать и в следующем году, и позднее. И я уверен, что Российская академия наук также продолжит принимать в этой работе активное участие.

Доклад академика РАН Анатолия Васильевича Торкунова, ректора Московского государственного института международных отношений (университета) МИД России: «Великая российской революция: проблемы исторической памяти».

Весь этот год Организационный комитет стремился как в России, так и за рубежом, проводить единую методологическую линию освещения событий вековой давности. Кредо Оргкомитета: «содействовать объединению академического сообщества и общественно активных групп на принципах глубокого, деполитизированного осмысления революционных событий, единственным ключом к которому может быть очищенное от идеологических наслоений достоверное историческое знание».

Тема революционного столетия вызывает живейший интерес историков, политологов, социологов, экономистов, общественных активистов и широкой общественности. Несмотря на то, что Оргкомитет поддержал в качестве условно «основных» почти полторы сотни мероприятии, реальное число событий, приуроченных к столетию — премьерных выставок, конференций, художественных, телевизионных и культурно-массовых проектов — уже приблизилось к двух тысячам, они охватили все без исключения регионы страны. Основная их часть организована, что называется, «снизу» — в инициативном порядке: университетами, деятелями культуры, музейными коллекциями. По информации российских посольств, известно о четырех сотнях мероприятиях, состоявшихся повсеместно — от Бразилии, Мексики и Чили до Австралии, Китая и Японии.

Русскую Революцию правомерно относят к числу поворотных событий в истории человечества. Она глубоко коренилась в национальной почве, хотя советская историография делала основной акцент на ее интернациональном, универсальном характере. По-видимому, имеет место взаимосвязь — до конца не описанная и не изученная — между «большими» войнами и «великими» революциями. На уровне гипотезы допустимо предположение: войны влияли в основном на соотношение сил государств на международной арене, тогда как революции — на их расстановку.

Советское правительство четко обозначило свое неприятие мирного урегулирования, достигнутого в Париже в 1919-1920 годах. Это исключало возможность тесного сотрудничества нашей страны с большинством стран Запада. Не дала прочных результатов и попытка сближения на антиверсальской основе с Веймарской республикой.

Придя к власти, большевики провозгласили демократические принципы внешней политики: мир без аннексий и контрибуций, отмену тайной дипломатии, право народов на самоопределение. Но одновременно СССР был объявлен прообразом всемирной республики советов, к которой постепенно в результате народных восстаний и революций должны присоединяться другие страны. Большевики создали для этой цели полугосударственное ведомство с тайной дипломатией — Коммунистический интернационал, что внушало зарубежным государствам глубокое недоверие, преодолеть которое не помогло даже публичное отречение Сталина от идеи мировой революции в середине 30-х годов. Наладить конструктивное сотрудничество с зарубежными государствами Советскому Союзу удалось лишь на основе принципа мирного сосуществования.

Именно на этой основе СССР добился крупных внешнеполитических успехов: дипломатическое признание десятками стран мира, заключение с дюжиной из них договоров о нейтралитете и ненападении, вступление в Лигу наций, наконец, подписание первого в советской истории договора о взаимопомощи с капиталистическими государствами — Францией и Чехословакией.

Неоспоримо определяющее влияние Великой русской революции на формирование современной системы международных отношений. Обернувшись трагедией для наших соотечественников, Великая русская революция стала мощным катализатором подъема к сознательной политической жизни народов колониальных и полуколониальных стран. В наступившем XXI-м веке активная роль развивающихся стран на мировой арене — залог установления многоцивилизационного мирового порядка. Выдвинутые под влиянием идей Революции принципы социально-политического и социально-экономического переустройства — так или иначе затронули, пожалуй, каждый народ, каждое государство Запада и Востока. Содействуя возникновению на западе так называемого «социального государства», Великая русская революция умерила «аппетиты» капитализма и в мировой политике, содействуя ее общей демократизации в 60-х — 80-х годах прошлого века.

Доклад доктора исторических наук Юрия Александровича Петрова, директора Института российской истории РАН: «Великая российская революция: проблемы исторической памяти».

События 1917 года показали, что ни консерватизм, ни либерализм (как идеология и политическая практика) так и не смогли «укорениться» на российской почве. В ментальности большинства народа превалировали традиционные лозунги «Земля и воля», к которым во время мировой войны был добавлен новый: «Мир без аннексии и контрибуций». Те партии, которые безоговорочно поддерживали эти лозунги, получили массовую поддержку и, в конечном счете, одержали победу.

После Февраля 1917 года наметилось нарастание конфликтогенности на национальной и конфессиональной почве, расширение программных требований национальных политических элит, начавших активно выступать за политическую самостоятельность окраин. По сути, революция 1917 года стала главным фактором распада Российской империи. В значительной степени тон в национально-сепаратистском движении задавала украинская Центральная рада.

Постепенно в массовых движениях нарастали бунтарские и охлократические тенденции. В этих условиях в октябре 1917 года большевики смогли перехватить власть с помощью радикально настроенных солдат, не желавших участвовать в войне. Опираясь на их поддержку, большевики осуществили разгон Учредительного собрания. Власть на местах переходила не столько к большевизированным Советам, сколько к вооруженным солдатским массам. В сущности, вся первая половина 1918 года была временем торжества военизированной охлократии. Фактически приход большевиков к власти стал началом Гражданской войны в России.

Важным достижением научного сообщества стало утверждение представления о революции как о сложном и многофакторном процессе, а не одномоментном событии — включая Февральскую, Октябрьскую революции и Гражданскую войну. Одной из основных тенденций современной историографии является отказ рассматривать революцию 1917 года как резкий и радикальный разрыв с предыдущими социально-политическими и экономическими практиками. Теперь революция оказывается частью системного кризиса империи, вызванного мировой войной, и завершившегося только с окончанием Гражданской войны.

Данный подход позволяет преодолеть сохраняющуюся в историографии и общественном сознании дихотомию восхваляющего мифотворчества («революция — локомотив истории») и идеологически и политически ангажированного негативизма («революция — абсолютное зло») и рассматривать в качестве фактора, определившего все стороны политической, социальной, экономической и культурной жизни страны.

Важная историографическая особенность — рассмотрение революции как явления, которому предшествовал длительный процесс вызревания. Кроме того, центр тяжести изучения революции все отчетливее смещается от событий 1917 года в Петрограде и Москве к анализу революционных процессов в регионах России, в том числе в национальных районах.

Особое внимание — роли Первой мировой войны. Ставшая и первой тотальной войной в истории человечества, она потребовала мобилизации людских, финансовых ресурсов, производственных мощностей и перестройки системы управления народным хозяйством. Она стала громадным испытанием, которое Россия до 1917 года в целом выдерживала. Сокращение внутреннего валового продукта на душу населения за 1914-1917 гг. в России составило около 18%, тогда как в Германии — свыше 20%, а в Австро-Венгрии более 30%. Военные противники, таким образом, испытали больший экономический спад, чем Россия. Уровень жизни населения страны в целом снизился, но не критически. Поэтому экономический фактор нельзя считать достаточным для объяснения того, почему именно в России в ходе войны произошла революция (в других странах существенно позже, в основном после завершения войны). Во всяком случае, может считаться преодоленным известный ленинский постулат о «пауперизации масс» как главной предпосылке.

Российская революция не была запрограммирована предшествующим развитием, но оно не смогло исключить драматического сценария. В последнее время в российской историографии все активнее звучит постановка вопроса о том, что причины русской революции надо искать в противоречиях, порожденных стремительным характером модернизации страны, в трудностях перехода от традиционного общества к современному индустриальному, которые в силу ряда причин оказались для России непреодолимыми. Основной акцент при этом делается на анализе того, насколько правящая элита справлялась с вызовами времени, с так называемым кризисом развития и понимала необходимость реформ. Согласно такому подходу революция в России произошла из-за неготовности государства адекватно отвечать на вызовы времени, что привело его к столкновению с демократизирующимся обществом.

Эти настроения стали питательной средой для роста протестных настроений и повышенной социальной напряженности. Рост кризисных явлений не вел фатально к революции, однако действительно создавал предпосылки, реализовавшиеся в силу поражений на фронте, трудностей военного времени, а также противостояния нарождавшегося гражданского общества и авторитарной власти.

Социальное напряжение, усилившееся трудностями военного времени, вылилось в события Февраля 1917 года. Доминирующим в исторической литературе остается признание стихийного характера начала революции. Февральская революция стала триумфом бунтующей массы над ослабевшей властью, терявшей авторитет и даже веру в самое себя.

Имеет хождение версия, согласно которой революция якобы не имела серьезных внутренних оснований, а была подготовлена и совершена сначала «безответственными либералами», а затем перехватившими у них власть большевиками на иностранные деньги. Конспирологический подход претендует на новизну, но на самом деле является достаточно архаичным и по характеру используемых источников (все они были хорошо известны еще в период «первой волны» русской эмиграции), и по пониманию исторических процессов, подменяя осмысление глобальных событий поиском таинственных злодеев. У большинства профессиональных историков конспирологическая версия революции не находит поддержки, хотя и продолжает активно присутствовать в медиа-пространстве.

Особое внимание российского общества вызывает вопрос о роли Германии в финансировании политический деятельности большевиков. «Пораженческая» позиция Ленина и его сторонников объективно была выгодна Германии и в условиях продолжающейся войны воспринималась как предательская. Однако Ленин как революционер-интернационалист не был платным агентом Германии, использовав помощь военного противника в собственных целях. Революция в России рассматривалась большевиками как «фитиль», от которого должен вспыхнуть пожар мировой революции. Поэтому нельзя говорить, что революция в России была сделана по германскому плану и на немецкие деньги. Эффективность этих затрат была весьма невелика. Во время Первой мировой войны Германия, заметим, потратила в десятки, если не в сотни раз больше на Румынию и Италию, чем на Россию, с целью удержать их в своем альянсе, не дать уйти к Антанте. Но эти вливания не дали никакого результата.

Не менее актуально исследование влияния событий 1917 года на процесс самоопределения бывших национальных окраин и распад Российского государства. Отметим, что в случае с «национальным» ракурсом революции до сих пор остро стоит вопрос — являлись ли революционные события на Украине, Закавказье, Прибалтике и т.д. частью общероссийской революции, или их следует рассматривать как особые «национальные» революции. Историки большинства постсоветских стран склонны их «национализировать», отрывая от общеимперского контекста. Напротив, российские ученые изучают революционные события на всем пространстве бывшей империи как важнейший фактор складывания новой советской государственности.

В научной литературе Советы часто представляются органом власти, существовавшим параллельно с Временным правительством и до поры до времени делившим с ним полномочия. Проблема в их взаимоотношениях усматривается в дублировании функций, что приводило к неразрешимым конфликтам («двоевластие»). Эта историографическая конструкция сильно упрощает ситуацию, сложившуюся после февраля 1917 года. Весной-летом 1917 года Советы в большинстве случаев на власть не претендовали, от нее дистанцировались, однако, как это ни парадоксально, чаще всего на практике располагали ею. Они осуществляли власть, принимая фактически законодательные решения (например, Приказ № 1), и при этом полагали, что лишь осуществляют контроль над правительством.

Сложившееся как следствие авторитарной политической культуры представление о двоевластии в итоге не соответствует действительности! В России отсутствовало зрелое гражданское общество, способное удержать страну, с одной стороны, от установления военной диктатуры, а с другой — от сползания к радикализму и экстремизму. Возникшую дилемму — Корнилов или Ленин — вновь, как и в дни Февральской революции, решили массы. Во многом такая логика политического развития страны была обусловлена особенностями эволюции России, традиционной гипертрофией роли государства, слабой укорененностью в общественном сознании правовых норм. Безусловное же влияние Советов на политическую жизнь бывшей империи свидетельствовало не столько о «двоевластии», сколько о разрушении властной вертикали и утрате управляемости страной.

Есть понятие «долгий XIX век», который в отличие от астрономического, начался в 1789 году с Великой французской революции, а завершился с началом Первой мировой войны. Исторический XX век для человечества оказался, напротив, короче, поскольку его досрочное окончание в 1991 году оказалось связано с распадом того государства, которое было порождено Великой российской революцией. Связанные с ней узловые проблемы мировой истории XX века неизменно актуализируются и по-своему прочитываются на каждом новом этапе исследования. Осмысление событий, которые привели к масштабному «советскому эксперименту», остается актуальной задачей и современных историков.

В последние годы отечественным и зарубежным исследователям по ряду дискуссионных проблем российских революций удалось преодолеть идеологическое и политическое противостояние, выработать более взвешенные оценки, что, в свою очередь, позволило приступить к реализации ряда крупных исследовательских проектов.

Доклад академика РАН Михаила Борисовича Пиотровского, директора Государственного Эрмитажа: «Зимний дворец и Императорский Эрмитаж как свидетели 1917 года».

Язык музейной науки и язык музейного рассказа имеют ряд особенностей, которые часто оказываются удобными для рассказа о сложных событиях. Они всегда основаны на вещах, их форма публикации — выставка и постоянная экспозиция, они многослойны, сочетая анализ, синтез и просвещение. Я имею честь представить пример эрмитажного рассказа о Русской революции. Это рассказ одновременно музейный и не музейный, в нем главный источник и материал не просто вещи, но здания и стены. Вещи должны усилить память стен двух исторических организмов, которые хранят эту память — Зимнего дворца и Эрмитажа, двух символов европейского выбора России: Российской империи и русского освоения мировой культуры.

Эрмитаж в 1917 году уцелел и превратился не только в энциклопедический, универсальный и глобальный музей, но и взял на себя функцию хранителя памяти об истории императорской или петербургской России. Не только в связи с революцией, но и повседневно он показывает, что история и культура полифоничны, старается превратить «войны памяти» в «диалог культур». Инсталляционное представление в Зимнем дворце создано не для того, чтобы показать «wieeseigenlichgewesen». Оно является попыткой воссоздать страшную и демонически обаятельную атмосферу 1917 года, который стал и должен стать историей, то есть — прошлым. Некоторые говорят, что нам это удалось.

Доклад доктора исторических наук Андрея Николаевича Артизова, руководителя Федерального архивного агентства: «Отечественные архивы и столетняя годовщина Великой российской революции».

В год 100-летия российской революции 1917 года отечественные архивы реализовали немало научно-исследовательских и просветительских проектов.

В Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФе) находятся личные фонды членов императорской фамилии, известнейших государственных деятелей дооктябрьской России, деятелей революционного движения, советских и партийных работников; комплексы фондов многих политических партий (за исключением социал-демократов); фонды Временного правительства, Петроградского и Московского военно-революционных комитетов, ВЦИКа, Совнаркома, общественных организаций. В этом же архиве хранятся основные фонды бывшего Русского заграничного архива в Праге, переданного чехословацким правительством в Москву в начале 1946 года. Этот комплекс документов имеет первостепенное значение для изучения истории гражданской войны (в особенности белого движения) и русской эмиграции. Значительная часть военной документации белых правительств хранится также в Российском государственном военном архиве. Российский государственный архив социально-политической истории (бывший Центральный партийный архив) располагает документацией по истории российской социал-демократической рабочей партии (как большевистской, так и меньшевистской фракций). Здесь находится уникальный по своему объему и составу фонд Ленина, а также фонды документов коммунистической партии и Коминтерна, личные фонды видных деятелей большевистской партии и советского государства Бухарина, Ворошилова, Дзержинского, Зиновьева, Калинина, Каменева, Кирова, Сталина, Троцкого и других.

В 2008 году на родину вернулся архив Ариадны Тырковой-Вильямс — незаурядной женщины, гимназической подруги Надежды Крупской, члена ЦК кадетской партии. Обширный комплекс документов передали в дар ГАРФ наследники Тырковой-Вильямс — супруги Лихварь из Венесуэлы.

В ноябре 2014 года на аукционе «Друо» Культурно-историческим фондом «Связь времен» Виктора Вексельберга был приобретен архив князя Феликса Юсупова, проливающий свет на отдельные стороны жизни элиты Российской Империи накануне революции. Уникальное собрание передано в дар государству и ныне хранится в ГАРФ.

Успешно продвигается работа по оцифровке около 10 миллионов карточек Бюро по учету потерь на фронтах Первой мировой войны. Планируется также оцифровка документов белого движения из фондов Российского государственного военного архива. Облегчить работу исследователей помогает открытый поисковый аппарат архивов, находящийся в свободном доступе через Интернет. Последовательная оцифровка описей и других справочников — наш приоритет.

Продолжают развиваться традиционные формы использования архивных документов, их публикация и организация историко-документальных выставок (как обычных, так и виртуальных экспозиций). Несколько изданий недавнего времени посвящены разным сторонам революции и Гражданской войны, зачастую, плохо известным и изученным.

Российские архивисты подготовили более десятка изданий документов, показывающих, каким было «провинциальное измерение» Великой российской революции — сборники «Дон в годы революции и Гражданской войны: 1917-1920 гг.» (издан в Ростове-на-Дону), «Дальний Восток России в 1917 году» и др.

Представили общественности беспрецедентно полный комплекс экспонатов, отражающих без мифологизации жизненный путь В.И. Ленина как профессионального революционера, теоретика коммунизма, создателя советского государства.

Документы, связанные с Лениным, имеют важнейшее значение для исторического понимания истоков и смысла русской революции. Хотя «неизвестного Ленина» больше нет, надо честно признать: научного издания ленинских работ тоже нет. Полное собрание сочинений Ленина готовилось к печати в условиях безраздельного господства коммунистической идеологии, когда в угоду политической конъюнктуре беззастенчиво редактировали вождя революции. Декрет-воззвание «Социалистическое Отечество в опасности!» от 21 февраля 1918 года, приписываемый Ленину, на самом деле составил Троцкий, а Ленин внес в него лишь некоторые правки. Поэтому, научное издание ленинского документального наследия — это, конечно, серьезная задача на будущее.

После того, как завершатся мероприятия, посвященные столетию Великой российской революции, необходимо будет последовательно продолжать системную работу по ее изучению и осмыслению. А работы этой, учитывая огромное документальное наследие 1917 года, — непочатый край!

Доклад члена-корреспондента РАН Натальи Васильевны Корниенко, заведующей отделом Института мировой литературы им. А.М. Горького РАН: «Юбилеи Октябрьской революции и русская литература ХХ века».

Доклад посвящен анализу юбилейных дат Октябрьской революции» (1927, 1937, 1947, 1957) и литературным памятникам революции советской эпохи, прежде всего, романам разных десятилетий. Опыт русской литературы, и прежде всего, литературы советской России, оказался практически невостребованным в год столетия революции, в то время, как именно литература не только формировала образ революции, но представила панораму истории жизни России, рассказала о быте и бытии человека революционной эпохи как эпохи трагической. Первые романы о революции и войне опубликованы в 1920-1921 гг. и предложили разные исторические и философские контексты осмысления места революции 1917 года в русской и мировой жизни («Хождение по мукам» Ал. Толстого, «Голый год» Б. Пильняка, «Два мира» В. Зазубрина, «Хулио Хуренито» И. Эренбурга, «Революция и фронт» В. Шкловского), в 1923-1925 г. — «Чапаев» Д. Фурманова, «Барсуки» Леонова, «Белая гвардия» Булгакова, «Города и годы» К. Федина, «Сахарный немец» С. Клычкова.

Широко отмечавшееся 10-летие революции также отмечено крупнейшими романами, как опубликованными в 1927 году, так и теми, над которыми шла работа («Вор» Леонова, «Братья» К. Федина, «Разгром» А. Фадеева, «Россия, кровью умытая» А. Веселого, «Козлиная песнь» К. Вагинова, «Зависть» Ю. Олеши, «Чевенгур» А. Платонова, 1 и 2-ая книги «Тихого Дона» М. Шолохова и др.). Нет ни одной исторически актуальной темы, связанной с революцией, которую не осмыслил русский роман: идея мировой революции, крестьянский вопрос, административно-территориальная реформа 1920-х гг., место интеллигенции в революции, строительство «нового быта» и новой семьи, тотальное переименование, революционные праздники и т.п.

Романы первых двух десятилетий являются важнейшим историческим источником для изучения революции 1917 года; их отличает сверхреалистичность самых фантастических образов, автобиографизм повествования (революцию они изучали не по книжкам, революция и гражданская война — часть их биографии), глубинное освоение романного опыта русской классической литературы, прежде всего Л. Толстого и Достоевского (создатели романов по своему рождению и воспитанию — дети русской культуры).

Почти у всех романов этого десятилетия непростая биография: их не печатали, сдавали в спецхран, жестоко редактировали во все последующие десятилетия, как в 1930-1940-е, так и в эпоху «оттепели», интерпретировали как произведения официальной литературы соцреализма (официально это наименование появилось только в 1934 году!), или же вовсе сбрасывали с «парохода современности», потому что они не вписывались в новые представления о революции и в целом о революционной эпохе.

Доклад доктора исторических наук Ирины Владимировны Тункиной, директора Санкт-Петербургского филиала Архива РАН: «Академия наук в 1917 году».

1917 год — важнейший рубеж истории Академии наук. На 20 января 1917 г. личный состав академии составляли 40 ординарных академиков, в АН входило 19 учреждений по ученой части. Большинство членов АН исповедовало либеральные взгляды и с восторгом приняло Февральскую революцию, многие академики являлись видными членами конституционно-демократической партии, двое вошли во Временное правительство (министр народного просвещения С.Ф. Ольденбург, товарищ министра В.И. Вернадский). Академикам удалось, благодаря влиянию на власть, внести изменения в устав АН, ввести автономность и выборность президента (первым демократически избранным президентом 15 мая стал А.П. Карпинский), отменить обязательное проживание академиков в Петрограде, добиться переименования из Императорской в Российскую АН (11 июля 1917 г.).

В межреволюционный период активно обсуждались идеи создания сети исследовательских институтов по всей стране. Благодаря усилиям рядовых сотрудников академии были спасены многие государственные и личные архивы и библиотеки. Из-за военного положения в Петрограде осенью 1917 года академические ценности были эвакуированы в Саратов и Москву. Октябрьский переворот академики категорически отвергли, посчитав, что захват власти большевиками ведет Россию к гибели, о чем было принято утвержденное Общим собранием 21 ноября обращение, позднее одобренное Советом научных учреждений и высших учебных заведений Петрограда во главе с А.П. Карпинским.

В рамках совместного заседания проводится выставка научных трудов, изданных в 1995-2017 гг. при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований.

х х х

На заседании состоялось вручение диплома иностранного члена РАН профессору Слободану Вуйичу (Сербия).
Диплом вручил президент РАН Сергеев Александр Михайлович.

Слободан Вуйич, 1947 года рождения, профессор Белградского университета, действительный член Академии инженерных наук Сербии. После окончания Горно-геологического факультета Белградского университета в 1970-1971 гг. специализировался в Московском горном институте и в УкрНИИПРОЕКТ (Киев), в 1977 г. — в Горно-металлургической академии в Кракове (Польша) и в МГУ им. М.В. Ломоносова, в 1980 г. — в Королевской горной школе Империал в Лондоне. В 1980-1990 гг. в качестве эксперта работал в институтах СССР, России, Польши, Англии, Германии, Греции, Аргентины, Индии, Китая, Чехословакии, Болгарии и Турции.

Слободан Вуйич — выдающийся горный инженер, он внес значительный вклад в развитие симуляционных подходов к моделированию многих процессов и явлений в горной промышленности и геологии. Им опубликовано свыше 350 научных работ, включая 28 монографий. Его работы по проблемам информационной компьютерной поддержки управления горными разработками входят в число наиболее значительных современных достижений в данной области. Имеет большой опыт преподавания, создал научную школу в Сербии.

Награжден многими почетными дипломами и грамотами Югославии и Сербии, включая грамоту им. Н. Теслы (2009), золотой плакеткой Горно-геологического университета им. Св. И. Рилски Болгарии (2013).

Активно сотрудничал с АН СССР и продолжает сотрудничать с РАН в области организации и постановки горных разработок и добычи, рекультивации горно-промышленных отходов, решения проблем экологии горнодобывающих отраслей промышленности. Совместно с Институтом комплексного освоения недр РАН прорабатывает актуальные аспекты рекультивации и благоустройства территорий, деградированных горными работами.

Выдвинут кандидатом в иностранные члены РАН по специальности «горные науки» Отделением наук о Земле РАН.

На заседании состоялось вручение диплома иностранного члена РАН профессору Семену Михайловичу Мееркову (Соединенные Штаты Америки).
Диплом вручил президент РАН Сергеев Александр Михайлович.

Меерков Семен Михайлович, 1939 года рождения, США, кандидат технических наук (1967), доктор компьютерных наук (1980), профессор (1984) Университета Мичигана — специалист в области информационных систем, системного анализа, систем автоматического управления.

Создал научное направление по исследованию систем управления для различных областей науки. Автор методологии вибрационного управления. В последние годы занимается расширением возможностей линейной теории регулирования с точки зрения систем с нелинейными исполнительными и измерительными устройствами. С.М. Меерков и его ученики распространили практически все методы линейной теории на системы с нелинейными инструментами. Получил фундаментальные научные результаты, связанные с математической теорией рационального поведения. С середины 80-х годов активно работает в области теории управления производственными системами (Production Systems), в основном — конвейерного типа. Один из мировых лидеров в области системных исследований, активно внедряет разработанные методы в практику. Из наиболее известных внедрений — совершенствование системы управления конвейерными линиями на автомобилестроительных заводах Детройта.

Редактор отдела в IIЕ Transactions, работает в редколлегиях ряда научных журналов. Более 10 лет был главным редактором журнала Mathematical Problems in Engineering. Избран в IEEE, получил несколько наград за лучшие публикации.

Автор более 250 статей и 5 монографий, большинство из которых опубликованы в США.

Активно сотрудничает с коллегами из России, в частности из Института системного анализа (ФИЦ «Информатика и управление РАН), Института проблем управления им. В.А. Трапезникова РАН, Института проблем передачи информации им. А.А. Харкевича РАН.

Выдвинут кандидатом в иностранные члены РАН по специальности «информационные технологии в системах управления» Отделением нанотехнологий и информационных технологий РАН.

На заседании рассмотрен вопрос о присуждении золотой медали имени Е.М. Примакова 2017 года (представление Экспертной комиссии и бюро Отделений глобальных проблем и международных отношений) академику РАН Александру Александровичу Дынкину за серию работ по прогнозу мирового развития на период до 2035 года. Выдвинут Национальным исследовательским институтом мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова РАН.

На заседании Экспертной комиссии присутствовали 10 членов Комиссии из 12. В соответствии с результатами тайного голосования единогласно к присуждению золотой медали имени Е.М. Примакова 2017 года рекомендована кандидатура А.А. Дынкина.

На заседании бюро Отделения глобальных проблем и международных отношений РАН присутствовали 11 членов Бюро из 18. В соответствии с результатами тайного голосования единогласно в президиум РАН представлен проект постановления о присуждении золотой медали имени Е.М. Примакова 2017 года А.А. Дынкину.

Серия работ по прогнозам мирового развития на период до 2035 г. представляет собой синтез новых направлений исследований в таких областях как политология и философия, экономико-статистический анализ, социология и регионоведение. Такой подход дает новый уровень понимания глобальных тенденций (лидеры и аутсайдеры мирового развития, иерархия миропорядка, инновационная динамика, сдвиги в основных секторах хозяйства, роль экологического фактора).

В работах, подготовленных в Национальном исследовательском институте мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова РАН совместно со специалистами Группы стратегического прогнозирования Центра международной безопасности им. Брента Скоукрофта Атлантического совета, исследования современных тенденций мирового развития и его возможные сценарии на следующие 20 лет приобретают новое качество, поскольку отражают результаты не только междисциплинарных, но и межстрановых дискуссий. Задача таких международных прогнозов состоит не столько в предсказании будущего, сколько в определении важнейших задач для политического руководства каждой из стран в свете ожидающих мир вызовов и открывающихся возможностей.

На заседании рассмотрен вопрос о присуждении премии имени Д.Н. Прянишникова 2017 года (представление Экспертной комиссии и бюро Отделения биологических наук) академику РАН Геннадию Павловичу Гамзикову за монографию «Агрохимия азота в агроценозах». Выдвинут Ученым советом Новосибирского государственного аграрного университета.

На заседании Экспертной комиссии присутствовали 6 членов Комиссии из 8. В соответствии с результатами тайного голосования единогласно к присуждению премии имени Д.Н. Прянишникова 2017 года рекомендована кандидатура Г.П. Гамзикова.

На заседании бюро Отделения биологических наук РАН присутствовали 21 член Бюро из 26. В соответствии с результатами тайного голосования единогласно в президиум РАН представлен проект постановления о присуждении премии имени Д.Н. Прянишникова 2017 года Г.П. Гамзикову.

В представленной монографии обобщены результаты почти полувековых системных исследований автора и его учеников по проблеме азота в земледелии северной части азиатского континента. Использование комплексного системного похода и современных методов агрохимических исследований позволило получить приоритетную информацию о биоцикле азота в системе почва-удобрение-растение. Установлены качественные и количественные параметры азотного фонда основных пахотных почв региона, режимы мобильных форм азота и приемы управления ими.

Члены Президиума обсудили и приняли решения по ряду других научно-организационных вопросов.

Научная Россия: Совместное заседание Президиума РАН и Совета Российского исторического общества. Прямая трансляция

Фото с портала "НАУЧНАЯ РОССИЯ"