Мозаичный характер индустрии, в которой сочетаются среднепалеолитические и ориньякские элементы, изделия из кости, предметы искусства, позволил авторам сделать вывод, что человек неандертальского типа связан также с первыми ориньякскими индустриями переходного этапа от среднего к верхнему палеолиту: «...если нижний перигордьен или шательперрон произошел от мустье ашельской традиции, то ориньяк должен найти своего предшественника в шарантском мустье типа кина, как и предполагал Ф. Борд» [Ibid, p. 530]. С этой гипотезой, конечно, согласны не все исследователи, но в Европе обнаруживают все новые и новые факты, подтверждающие связь индустрий среднего и верхнего палеолита. Следовательно, заметная или во многом решающая роль в процессе перехода от среднего к верхнему палеолиту принадлежала неандертальцам.
В настоящее время неандертальцев относят к сестринской группе современных людей [Green et al., 2010]. Р.Грин с соавторами, среди которых генетики, антропологи и археологи, отмечают, что результаты изучения неандертальского генома могут быть не совместимы с гипотезой происхождения человека современного типа от небольшой по численности африканской популяции, вытеснения им затем всех других форм Homo и расселения по планете [Ibid, p. 721]. Данные генетических исследований показывают, что до 4 % генома у неафриканских людей заимствовано от неандертальцев [Reich et al., 2010; Green et al., 2010]. Очень важное замечание: «...неандертальцы находятся в одинаково близком родстве с китайцами, папуасами и французами» [Green et al., 2010, p. 721]. На современном уровне исследований нет сомнений в том, что в пограничных районах обитания неандертальцев и людей современного типа, или на территориях перекрестного их расселения, происходили процессы не только диффузии культур, но и гибридизации и ассимиляции. H. sapiens neanderthalensis несомненно внес свой вклад в морфологию и геном человека современного типа.
Cо студенческих лет у меня было какое-то особое отношение к неандертальцам [Деревянко, 2005]. Они представлялись настоящими землепроходцами, которые мужественно осваивали северные широты. Думаю, если бы неандертальца можно было сводить в салон модного парикмахера, надеть на него фрак и шляпу, то, наверное, хотя он и не смог бы дирижировать симфоническим оркестром, но слушал бы музыку Вивальди с большим удовольствием. И мне всегда хотелось обратиться к коллегам, которые вычеркнули неандертальцев из родословной человека: «Уважаемые господа ученые, не обижайте, пожалуйста, неандертальцев. В какой-то степени они тоже наши предки».
