http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=448aaafb-c04a-4010-aff4-2ad73c194386&print=1
© 2025 Российская академия наук

ТРЕБУЕТСЯ ПРИБЫЛЬ ОТ ЗАКОНОВ НЬЮТОНА

02.02.2005

Источник: Московская правда,Юрий ЕФРЕМОВ, главный научный сотрудник ГАИШ МГУ, доктор фи-зико-математических наук

Руководство страны недо-вольно российской наукой и намерено ее реформировать
Руководство страны недовольно российской наукой и намерено ее реформировать. Решено сократить количество институтов, ибо считается, что экономически полезных достижений, приносящих доход "инноваций" слишком мало. Не так давно, например, министр финансов потребовал прибыли по итогам года от ФИАНа. Выдвигать такие требования институту, который занимается фундаментальной наукой, может лишь человек, не понимающий, что немедленную прибыль может дать лишь прикладная наука, а ее существование невозможно без науки фундаментальной.
Посадить науку на хозрасчет, к чему, собственно, призывает министр финансов, означает убить ее будущее. И тем самым - будущее страны.
Здесь существует смешение понятий, во избежание которого на Западе говорят об изысканиях и о разработках, а не о двух видах науки. Луи Пастер, давший человечеству вакцину от бешенства, говорил, что "не существует такой категории наук, которые можно было бы назвать прикладными. Существуют наука и ее применение в жизни, связанные между собой так, как плод с тем деревом, на котором он созрел". Плоды эти обычно зреют долгие десятилетия, и никто не может сказать заранее, какая ветвь окажется плодоносной.
Подкапывающих древо науки часто уподобляют тому созданию, о ком сказал Крылов: "Когда бы вверх могла поднять ты рыло"... Но человек, в отличие от персонажа басни, хотя бы иногда под-нимает голову к звездному небу. Сразу же заметим, что и от любования звездами произошли очень и очень полезные вещи - вся современная механика, теория ядерных реакций в звездах и в водородной бомбе, космонавтика и наведение ракет, точнейшее определение координат любой точки на Земле. Наконец мир звезд и галактик служит ныне испытательным полигоном физиче-ских теорий, которые предопределят будущее человечества. Так и изучение никому не нужных и даже невидимых глазом букашек принесло зеленую революцию и успехи медицины...
Но путь этот занял века. Весь вопрос в том, как далеко вперед может заглянуть человек, и тем более министр. Электромагнитные волны, предсказанные Максвеллом в 1864 году, были экспери-ментально открыты Герцом к 1890-му, а практическое применение им дал Попов лишь в 1895-м. Одни только уравнения Максвелла (лежащие и в основе электротехники) тысячекратно окупили все прошлые и будущие расходы человечества на собственно фундаментальную науку! Благодаря работам Планка, Эйнштейна (начало XX века) и многих других теоретиков возникли вся совре-менная электроника и лазерная техника, о которой они в те годы совсем не думали.
Можно, конечно, ученым платить только за "полезные штучки", многие институты выживут и некоторое время будут приносить доход государству, но посадить науку на хозрасчет, к чему, соб-ственно, призывает министр финансов, означает убить ее будущее. И тем самым - будущее стра-ны.
Да, бывает и так, что теоретик способен предлагать идеи, приносящие сразу же и доход, и воен-ную мощь. Но это всегда происходит на основе теории, казалось бы, далекой от жизни. Так было с Басовым, Прохоровым и Таунсом, претворившими к 1960 г. идеи Эйнштейна, Бора и Паули в квантовые генераторы (лазеры).
В науке известны примеры внезапного прорыва. Только три месяца прошло между открытием делимости ядер урана и осознанием в начале 1940 годов грозной мощи цепных ядерных реакций. Никому не нужные занятия горстки чудаков внезапно превратились в вопрос жизни и смерти го-сударств. Тогда наша наука оказалась на высоте, хотя сейчас часто говорят, что бомбой мы обяза-ны шпионам, а не физикам.
Действительно, первую бомбу ядерного деления мы сделали по американским чертежам, но лишь для того, чтобы ускорить работу. Что же касается бомбы ядерного синтеза, то американцы первы-ми взорвали лишь стационарное устройство величиной с хороший дом, первая же транспорта-бельная водородная бомба была взорвана нами. Она оказалась достаточно легкой потому, что ис-пользование изотопа лития, предложенное Гинзбургом (тогда еще не академиком), позволило обойтись без огромных охлаждающих устройств. Если б не секретность, Гинзбург уже тогда по-лучил бы Нобелевскую премию. Затем появились идеи Сахарова и Зельдовича (оба они - и отчасти Гинзбург - ушли затем в космологию, физика примерно та же!), которые позволили почти неогра-ниченно увеличивать мощность бомб. Сахаров был уверен, что именно это спасло в свое время мир на планете.
Сколько стоит мир на планете? Можно ли требовать от учеников Гинзбурга приносить доход по итогам года?
По-видимому, требование немедленной эффективности от науки связано с убежденностью обы-вателей в том, что все полезное уже открыто и, как выразился недавно один из них, оплачивать фундаментальную науку - все равно что отапливать атмосферу. Можно, конечно, упразднить нау-ки, но за этим последуют деградация отечественных технологий, упадок образования и потеря ста-туса великой державы. Процесс этот, собственно, уже пошел, и не в последнюю очередь потому, что труд дворника (по крайней мере в Москве) ценится в нашей стране выше (то бишь дороже) труда профессора.
Правда, недавно с высокой трибуны было объявлено, что Россия разрабатывает такие ракетно-ядерные системы, перед которыми не устоит никакая защита. Стало быть, технологии еще сохра-нились, и безопасность государства мы по-прежнему намерены обеспечивать своими силами (хотя храним стабилизационный фонд в чужих банках и вряд ли можем прокормиться собственным урожаем). Однако все, даже самые совершенные технологии устаревают. Мало того, возможен новый прорыв в теории, а затем и появление таких изобретений, о которых мы сегодня не можем и помыслить.
Открытия последних лет показали, что развитие науки не закончено и не остановится никогда. Еще лет пять назад некоторые ученые предсказывали конец науки, о нем все еще говорят отстав-шие от жизни журналисты, философы и деятели культуры, но то был лишь период замедленного развития. Мало кто осознает, что сегодня физика, астрофизика и космология вступили в период новой научной революции, плоды которой рано или поздно приведут к неслыханному росту чело-веческого могущества.
Астрономические наблюдения начиная с 1998 г. все больше убеждают: мы понимаем природу лишь небольшой доли вещества нашей Вселенной. Только 4 процента ее массы (плотности энер-гии) определяется известными нам элементарными частицами, еще 26 процентов - какими-то другими гравитирующими частицами, охоту за которыми начали физи-ки, а остальные 70 процентов связаны с новой формой энергии, природу которой еще предстоит понять! В 1995 году была открыта первая планета у другой звезды, ныне вне Солнечной системы известно уже более 120 планет. Мечта об обнаружении внеземного разума начинает обретать поч-ву под ногами. Какой импульс это даст нашей цивилизации?
Огромные успехи достигнуты в построении единой теории элементарных частиц и всемирного тяготения: в так называемой "теории струн" впервые достигнуто непротиворечивое объединение квантовой механики и гравитации. Эта теория претендует на роль давно взыскуемой "единой тео-рии всего". Она нуждается в практической проверке (для чего, в частности, нужны гигантские те-лескопы и ускорители, которые строятся во всех развитых странах, кроме России). Не все специа-листы готовы принять теорию, в пользу которой говорит пока лишь критерий "внутреннего со-вершенства", но само ее появление может быть признаком того, что рано или поздно мы научимся управлять гравитацией, как управляем сейчас некоторыми ядерными реакциями на основе законов квантовой механики. Антигравитация может, конечно, оказаться фантазией, но бесспорно, что развитие астрофизической теории приведет рано или поздно к совершенно новым технологиям...
Однако при нынешнем отношении к науке в России появятся они не у нас, а в США, в Европей-ском Союзе или в КНР. И кому тогда будут страшны наши ракеты?
Рассчитывать на приобретение самых передовых технологий за границей не приходится. Япония, например, давно уже убедилась в бесперспективности такого пути и развивает собственную фун-даментальную науку. Нельзя рассчитывать и на то, что, поэкономив на науке десяток лет и дож-давшись удвоения ВВП, мы сможем ее восстановить. Во-первых, если и дальше так будет про-должаться, темпы экономического развития будут падать, а не нарастать. Во-вторых, для восста-новления науки придется приглашать дорогостоящих зарубежных специалистов, и не факт, что это будет возможно. Сегодня средний возраст докторов наук у нас 60 лет. Талантливая молодежь остается в науке, пока не найдет места в бизнесе или за границей, поступая так не корысти ради, лишь из-за невозможности прокормить семью, а зачастую и себя одного...
Требуется повысить эффективность науки. Но как это сделать, если финансирование всей Рос-сийской академии наук остается меньшим, чем у одного американского университета? Нельзя вы-лечить больного без пищи, даже давая ему прекрасные лекарства. Почему же наши министры столь настойчиво экономят именно на науке? Еще Бонапарт сказал: это все равно, что резать ку-рицу, несущую золотые яйца. Да и экономия эта ничтожна на фоне накопленных богатств.
Такую политику нередко называют экстремал-либерализмом. На самом же деле мы имеем дело с элементарной недальновидностью, если не сказать еще резче - с тем, что принято обозначать со-циал-дарвинизмом (выживание сильнейших). Ибо в странах с высоким жизненным уровнем всего населения и высокоразвитой наукой рыночная экономика сочетается с социально ориентирован-ной внутренней политикой. Там поняли, что перенос рыночных отношений в социальную сферу - практика социал-дарвинизма - может привести к национальной катастрофе.
В нашей Конституции Россия также заявлена социальным государством. Надо соблюдать Кон-ституцию и уважать свой народ, не то, неровен час, на улицы выйдут не только нацболы Москвы или пенсионеры Ярославля и Ижевска.