В 2024 году Российская академия
наук будет отмечать 300-летие со дня своего
основания. Объединенная редакция порталов Indicator.Ru и Inscience.News опубликовала
серию материалов, посвященных будущему юбилею. Эта вторая часть статьи о первых
годах существования Академии.
Гравюра Г. Качалова 1740 года.
Российская академия наук / Wikimedia Commons.
Итак, в первой части нашего рассказа мы довели
повествование до самого первого научного заседания Академии наук. Такие
собрания начались с 1725 года, когда первые ученые стали прибывать в Петербург.
Правда, не сразу иноземцы приноровились к отечественной культуре: уже в мае
следующего года Лаврентий Блюментрост писал о «непристойном поведении некоторых
членов Академии в церкви и других местах, что может нанести большой вред
Академии» – и грозил при повторении исключать из рядов. Но, судя по всему, все
наладилось, и Академия продолжила свою регулярную работу.
В чем она заключалась в первые десятилетия? Самый
первый тип работ – это как раз научные выступления академиков. Это могли быть
как собственные работы, так и обзоры научных трудов коллег.
Надо сказать, что уже в «Проекте» положения об
Академии Петр Первый и Лаврентий Блюментрост писали: «Понеже академия ничто
иное есть, токмо социетет (собрание) персон, который для произведения наук друг
друга вспомогать имеют, того ради весьма надобно, чтоб оне еженедельно
несколько часов в собрании были, и тогда каждый мнение свое предлагать, советом
и мнением других пользоваться и партикулярно учиненные эксперименты в
присутствии всех членов поверять может. И сие последнее весьма надобно, для
того, что в таких экспериментах многократно один другаго, яко например
анатомикус механика и пр. к совершенной демонстрации требует». То есть
создатели Академии сразу же требовали научной дискуссии: Петр видел, как это
работает в Европе, и хотел такого же для России.
Христиан Мартини. Wikimedia Commons.
А работы были очень, очень разные. Например: 21 и 25
февраля 1727 года делается два совсем разных доклада. Сначала профессор
Христиан Мартини представляет доклад о феноменальной памяти знаменитого
любекского мальчика-вундеркинда Гейнеке, а затем Христофор Гросс (в 1742 году
он застрелится, не дожидаясь результатов следствия по делу о участии его в
интригах маркиза Шетарди) рассуждает в стенах Академии о понятии свободы. В
июле 1727 года в Академии впервые выступает, наверное, самый сильный академик
первого созыва – Леонард Эйлер, который приехал в Петербург в мае. А академик
по кафедре зоологии и анатомии упорно изучает и делает множество докладов по
анатомии слона (!), причем отдельно сообщает Блюментросту о том, что многие
могут «счесть его работу трудоемкой и бесполезной, но они не понимают, что
прошло время поспешных спекуляций, будто бы не оставляющих в природе ничего
скрытого: нынче новые результаты достигаются только трудом и терпением».
Георг Бильфингер. Wikimedia Commons.
Но не только заседаниями занималась Академия. Почти
сразу же начались эксперименты: например, уже в 1728 году Георг Бильфингер
показывал свой усовершенствованный термометр (и все высказались за
дополнительную экспериментальную проверку изобретения), а в 1727 году
генерал-фельдцехмейстер Гинтер «провел на загородном пустыре опыты по
наблюдению вертикального полета пушечных ядер для изучения скорости
распространения света и звука в воздухе», где присутствовали иностранные гости
и академики.
Одновременно начались экспедиции – как научные
(например, для сбора новых ботанических коллекций), так и чисто практические –
сразу же начались поездки в разные регионы России для картографии и определении
координат городов нашей страны.
Разумеется, Академия занималась и издательской
деятельностью. Помимо отдельных книг и календарей на текущий год, уже в 1728
году Академия начала обсуждать свой научный журнал. В апреле состоялось
интересное обсуждение названия: Acta Academiae некоторые сочли неблагозвучным,
Acta Societalis – не соответствующим целям Петра – и остановились на
Commentarii Academiae. А из вариантов «Петербургские» или «Российские» выбрали
первый.
Commentarii Academiae scientiarum
imperialis Petropolitanae. Natural History Museum Library, London.
Но самое необычное дело у Академии было в 1727–1729
годах, когда государством правил Петр II. Академикам поручили составление…
учебников для одного ученика – самого Петра, которому в момент вступления на
престол было всего 11 лет! Но что сказать – это дело государственной важности.
К сожалению, Петр Второй умер в январе 1730 года от оспы. А Анне Иоанновне
учебники были уже не нужны. Тем не менее и новая императрица поддержала
Академию. Работы продолжились.
Текст: Алексей Паевский.
Источник: Inscience.News.