Версия для печати

Жорес Алферов: выгоду от науки получает тот, кто тратится на нее

В российской науке – масса проблем. Много говорится о необходимости увеличить финансирование, бороться с «утечкой мозгов», нежеланием выпускников работать в российских научных учреждениях. Однако все это – лишь следствие. А причина кроется в том, что научные результаты не нужны ни в экономике, ни в обществе. Такую точку зрения высказал на пресс-конференции в московском Доме журналиста депутат Госдумы, вице-президент Российской академии наук, лауреат Нобелевской премии Жорес Алферов.

По его мнению, это связано с тем, как развивается экономика в России. «Когда наука нужна власти, то находятся деньги и открываются возможности ее развивать. А когда наука не востребована, то у нее возникает масса проблем, – подчеркнул он. – Известную долю оптимизма вселяет колоссальная талантливость российского народа, который, когда нужно, может горы свернуть».

Глубинная причина заключается в том, что наша экономика сегодня построена на сырье. Но и в этой сфере очень многое изменилось за минувшие четверть века, в том числе в углеводородных технологиях. Бурное развитие получило то, что мы называем информационными технологиями, микроэлектроника, программное обеспечение, сказал нобелевский лауреат.

Сегодня мы – на обочине технологического развития. «Я еще раз хочу сказать, что надо менять экономическую модель развития общества», – заявил Ж.Алферов, предположив возможность возвращения Госплана. В любом случае, стратегическое планирование в России должно быть.

В целом же он высказался против реформ. «Нам нужно развивать то, что мы имеем, но у нас последнюю четверть века под реформами понимают прежде всего слом всего, что было», – указал он, подчеркнув, что много ломали после Октябрьской революции.

Недавнюю реформу Академии наук он оценил как «кошмарное событие». «Вот бюджет на 2015 год и далее: Федеральное агентство научных организаций (ФАНО) – 94 млрд рублей, Российская Академия наук – 3,5 млрд рублей», – сказал он.

Сегодня Академия наук – это некая организация, члены которой получают стипендию. Говорят, будто Академия наук имеет право проводить экспертизу. А как мы можем проводить экспертизу, когда все институты, лаборатории находятся в ФАНО, откуда мы ежедневно получаем по 10-15 бумаг, на которые сразу должны отвечать. Если на них отвечать, то больше ничем заниматься нельзя.

Эффективность научных институтов определяется по прошествии большого промежутка времени, сказал Ж.Алферов. Гранты – это поддержка молодых ученых. Национальный научный фонд США поддерживает исследования молодых ученых, но основа американской науки – это базовая финансовая поддержка. National Magnetic Lab Массачусетского технологического университета имеет отдельную строку в бюджете. У нас в советские времена тоже существовало заметное базовое финансирование.

Ж.Алферов обратил внимание на важность развития научных школ, указав, что все российские нобелевские лауреаты были сотрудниками трех институтов: Физического института им Лебедева, Института физических проблем им. П.Капицы и Ленинградского физтеха. Институтов в стране – сотни, а все лауреаты вышли из трех институтов. Это говорит о том, что для работ нобелевского класса нужны научные школы.

В США, где лауреатов намного больше, и в Беркли, и в Калифорнийском технологическом институте, и в университете Санта-Барбары есть сформировавшиеся научные школы.

Однако возрождение научных школ – дело очень непростое и требует, чтобы наука была востребована. Любая Нобелевская премия, когда она связана с прикладным использованием открытий, одновременно является демонстрацией роли фундаментальных исследований.

Светодиоды на гетероструктурах были сделаны очень давно, в 1968 году, но они работали только в инфракрасной и красной областях. Сегодняшней премии за голубые светодиоды предшествовали фундаментальные исследования о поведении примесей в широкозонных полупроводниках, которые провел Исаму Акасаки. А затем Сюдзи Наканмура и Хироси Омано применили это в голубых светодиодах.

Голубой свет можно сразу преобразовать в белый, получится лампочка. Так возникло и стало быстро развиваться светодиодное освещение.

Однако наряду с этим «нобелевку» присуждают и за фундаментальные исследования. Ну какое практическое применение может быть у бозона Хиггса? А в прошлом году Питер Хиггс получил за него Нобелевскую премию, подчеркнул Ж.Алферов.

Говоря о т.н. «утечке мозго»в, он указал, что уезжают ученые из всех стран, не только из России. И едут все в Соединенные Штаты, потому что там заниматься наукой лучше. Вопрос не только в финансировании. Важно и то, что результаты исследований там востребованы, и научные школы развиваются. Наука интернациональна, нет ни российской, ни американской физики. Есть просто физика.

«Но если наука интернациональна, то доход от нее – национален – подчеркнул он. – Выгоду от нее получают те страны, которые тратятся на нее и развивают. Поэтому и у нас науку надо по-настоящему развивать».

Игорь Пономарев, ТПП-Информ