Состояние научно-технологического комплекса страны стало
одной из сквозных тем последнего форума «Абалкинские
чтения», который проводился на минувшей неделе Вольным экономическим
обществом (ВЭО) России, Международным Союзом экономистов и Секцией экономики Отделения
общественных наук РАН. Выступавшие по этой теме докладчики рассмотрели основные
проблемы развития фундаментальной и прикладной науки и обозначили «узкие места»
в формулировании и реализации стратегии. А также сошлись во мнении, что целостной
скоординированной научно-технологической политики в стране пока нет и на фоне
общей стагнации финансирования НИОКР пока не очень видны ее контуры.
Технологическое отставание России по большинству ключевых
направлений «скорее нарастает», за исключением ряда сегментов, – констатировал
в своем докладе главный экономист государственной корпорации развития ВЭБ.РФ Андрей
Клепач. Среди направлений, где лидерство поддерживается, он упомянул
атомную отрасль, часть работ по искусственному интеллекту и оборонные
технологии. «13 лет стагнирует общий уровень расходов на науку по отношению
к ВВП. Собственно говоря, никакого роста в Год науки в 2021 году у нас тоже
нет. На самом деле и в бюджете развития, который у нас почти принят, прошел два
чтения, тоже никакого роста расходов на науку до 2024 года не предусмотрено –
относительно ВВП если сопоставить».
Кроме недостаточного финансирования на фоне инфляции, в
числе основных проблем член Правления ВЭО России также назвал отсутствие «внятной
системы» научных и научно-технологических приоритетов, которая существовала
даже в первой половине «нулевых» – последнее такое стратегическое решение было
оформлено указом Президента РФ в 2011 году. Сейчас приоритеты частично отражены
в Стратегии научно-технологического развития РФ под определением «больших
вызовов» – предполагалось, что в дальнейшем они будут конкретизированы, но
такая работа так и не была проведена.
«Есть много инициатив, инструментов, но скоординированных
действий – не важно, хорошие они или плохие – их нет. В отличие и от Китая, где
есть национальная стратегия, дорожная карта до 2050 года с оценкой, где Китай
впереди, где он отстает и когда должен выйти на мировой уровень. Такие же
программы есть в США, в Японии и в Евросоюзе. У нас в этом смысле планирование
или целеполагание обходится без такого рода приоритетов. И это может быть еще
более серьезной проблемой, чем даже вопрос, сколько денег, как, когда и кому
дать», – отметил Андрей Клепач.
Взаимодействие науки и образования как доминирующая тема повестки
в последние годы, по мнению спикера, также вызывает вопросы: программа
«Приоритет-2030», создание НОЦ и другие инициативы последних лет направлены
скорее на развитие университетов через вовлечение их в научную деятельность. «На
самом деле это не консорциумы, не единые центры науки и образования, а это
некоторая система вовлечения ученых в преподавание или, точнее, в
исследовательскую работу в вузах».
В числе проблем представитель Внешэкономбанка обозначил и
низкую эффективность стимулов для изменения структуры образования в пользу
естественно-научных, инженерных специальностей. При этом в России соотношение
инженеров и исследователей к общему количеству занятых, особенно в
промышленности, – одно из самых низких в мире. «Там 10-15% (до 20%), у нас
меньше 10% - в отличие от того, что было при Советском Союзе. То есть мы теряем
не только научные, но и – что может быть для технологического развития, для конкурентоспособности,
еще важнее – инженерные кадры».
Развитие прикладной науки Андрей Клепач считает «самой болевой
точкой» – особенно это касается государственных научных центров, где базируется
работа по космическим и авиационным технологиям, системам связи,
микроэлектронике, фотонике и т.д. По его мнению, это сфера недофинансируется
еще в большей степени, чем академические институты, плюс развитие тормозится раскоординированностью
работ военного и гражданского назначения.
«Это то, что кардинально отличает нынешнюю ситуацию от
того, что было в советское время и что есть сейчас в Соединенных Штатах, где
фундаментальная наука, математика, физика во многом подпитывается именно
заказами Министерства обороны, причем перспективного плана <…>. Минобрауки вначале упразднило в институтах
1-ые отделы, теперь создало общие 1-ые отделы, и с этим еще морока чисто
техническая. Я не говорю про содержательные вещи с точки зрения объединения
усилий, которые идут у военных и по тем же новым материалам, и по «беспилотью»,
по системам управления, навигации, с тем, что делается в гражданской сфере».
Если продолжить в будущее заложенные в бюджете тенденции, то
некоторого улучшения ситуации ожидать можно, хотя это и не станет прорывом. Тем
не менее, оптимистичный сценарий все-таки реален, и именно за счет координации
усилий можно «существенно переломить ситуацию», считает Андрей Клепач.
Ретроспективный анализ проблем российской науки представил заместитель
президента РАН, член-корреспондент РАН, руководитель Информационно-аналитического
центра «Наука» РАН, член правления ВЭО России Владимир Иванов. Он
напомнил, что многие проблемы с финансированием науки и снижением
статуса ее институтов начались после 2004 года с упразднением Министерства
промышленности, науки и технологий и передачи управления наукой в социальный
сектор: «Это все вполне логично укладывается в схему, когда страна
развивается по ресурсному направлению. Когда фундаментальная наука нужна только
для того, чтобы поддерживать образование, потому что о собственных технологиях
речи не идет. И так развиваются все страны, которые не ставят перед собой
задачу технологического лидерства».
Снижение финансирования до уровня стран второго-третьего эшелона
(согласно принятому бюджету порядка 0,19%, у стран-лидеров – от 0,4% и выше),
усугубляется специфическим администрированием. «Управление фундаментальной
наукой перешло в руки административных органов – нигде в мире такого нет. Если
мы посмотрим, как устроена фундаментальная наука в тех же Соединенных Штатах,
во Франции, в Германии, я уж не говорю про КНР, то мы увидим, что все-таки все
это проводится государственными, но неправительственными структурами – вот это
вопрос принципиальный».
Перевод науки в вузы Владимир Иванов также назвал ситуацией,
характерной для развивающихся стран, к тому же этот процесс – в рамках
исторически сложившейся в России системы – сопровождается неэффективными
затратами ресурсов и потерей темпов развития. При этом самой большой проблемой
сегодняшнего дня спикер назвал сокращение кадрового потенциала, которое не в
последнюю очередь связано с ликвидацией научной аспирантуры в 2012 году: «Если
вы помните, научная аспирантура был признана третьей ступенью образования, хотя
до этого она считалась первым шагом научной карьеры».
В ближайшие годы предстоит решать и проблему дезинтеграции
научно-технологического пространства – речь идет о научной поддержке регионов. «Это
уже самый серьезный вопрос. В Академии наук была сеть региональных отделений
(вы знаете, что их три) и дальше еще была сесть региональных научных центров
РАН. И таким образом субъекты федерации все были поддержаны, имели научную
поддержку. Кроме того, с 1993 по 2004 год в министерстве тогда еще науки было
специальное подразделение – направление по региональной научно-технической
политике. В 2004 году это было ликвидировано, и вот только сейчас мы опять
возвращаемся к этой проблематике», – сказал заместитель президента
Российской академии наук.
Научный форум «Абалкинские чтения» на тему: «30 лет новой
России: проблемы, достижения, перспективы» состоялся 23 декабря 2021 года в
Доме экономиста. В ходе мероприятия были рассмотрены вызовы для
социально-экономического развития России в контексте экономической политики
страны за три десятилетия. С докладами также выступили заведующий кафедрой
экономической теории и политики факультета финансов и банковского дела РАНХиГС
при Президенте РФ, академик РАН Абел Аганбегян; заведующий отделом
международных рынков капитала ИМЭМО имени Е.М. Примакова РАН Яков Миркин;
вице-президент ВЭО, вице-президент Международного союза экономистов Владимир
Щербаков; директор Института народнохозяйственного прогнозирования РАН,
член-корреспондент РАН Александр Широв.