Кстати, внимание к тому, как переписано, каким почерком, на какой бумаге или какой выделке пергамене, сохранялось в старообрядческой среде и впоследствии. Примечательно в этом отношении «Ответное писмо в Кавкаскую линию, на Кубань, писано из обители Стародубской в лето 1815 ноября 24 дня». Третий из присланных с Кубани восьми вопросов звучал так: «В бумагах белых видимы суть различныя знаки, как то лвы, ледведи(sic!) и прочия в каронах, с бердышами и с тесаками – и что такое они значют?» Ответ же на него гласит: «В велых(sic!) бумагах различно изображенныя знаки, как то лвы, медведи, корабли и прочия тамо, но ничто иное означают они, как толко гербы градов или фабриков тех, в них же бумага та делается. Сие и в древних многих видны суть таковыя изображения – и в сем сомнения нет ни малейшаго» (ИРЛИ. Древлехранилище. Колл. Власова, №1, л.205, 208об.).
Взаимоотношения между рукописной и печатной книгой складывались, однако, далеко не однозначно. Если сначала рукописи заведомо предшествовали печатному слову, представляя собой, в частности, графические образцы создаваемых шрифтов, то впоследствии зачастую уже рукописи воспроизводят напечатанные тексты, иногда сохраняя при этом даже выходные данные своих оригиналов, подражая графике шрифтов, орнаментике гравированных заставок и инициалов. Встречаются и рукописные миниатюры, восходящие ко вполне конкретным печатным изданиям. Причем это относится не только к «дониконовским» изданиям, позднейшая печатная старообрядческая книга в равной степени оказалась востребованной.
