приобретений по этой части, что они едва ли не оставят за собою все другие музеи. <…> Император дорогой ценою купил анатомические сокровища знаменитого амстердамского профессора Рюйша и приобрел самые редкие собрания Альберта Себа, который занимался изыскиванием достопримечательных вещей в природе и был необыкновенно счастлив в находке диковинок. Скажу без преувеличения, что нигде нельзя найти других образчиков, находящихся в этом собрании; нигде столько нет любопытного, как здесь. Кроме этого многочисленнейшего собрания предметов, относящихся к наукам и природе, <…> еще есть минц-кабинет, который обыкновенно другие государи помещают в своих тайных покоях <…> Санкт-Петербургская Академия, быстро идя вверх, непременно займет ту степень славы, на которую хотел поставить ее великий ее основатель, который, живя в нашем дивном веке, был сам дивом и при жизни своей всюду находил себе хвалы. Но как плодоносные деревья долго растут и только что в целые столетия достигают полной своей зрелости и стойкости, так и во всех почти вещах всегда надежды предшествуют исполнению желаемого, и нет ни одного искусства, ни одной науки, который бы в короткое время своего водворения так возросли и так окрепли, чтобы последующие века ничего не могли прибавить к ним. К наукам в этом отношении очень кстати можно приложить слова Виргилия, сказанные о молве: “Чем дальше идет, тем более приобретает силы”. Науки растут с годами» [3].
Английский хирург и путешественник Джон Кук, из-за болезни вынужденный сделать длительную остановку в Петербурге и работавший в 1736–1737 годах в Петербургском госпитале, написал впоследствии книгу «Путешествия и странствия по Российской империи, Татарии и части Персидского царства». Однако ряд описываемых им событий относится и к более позднему времени, в том числе – второй половине 40-х годов XVIII в. В главе XIV «Об Академии, Адмиралтействе, крепости и литейне» он пишет:
